– А как же иначе? – Борода гнома воинственно встопорщилась. – У меня бумага особая, может, в вашем этом Довиле и нет такой. И краски специальные для портретов, я же не маляр какой!..
– Хорошо-хорошо, надеюсь, двух багажных секций достаточно для всего этого. Место на трибуне тебе не нужно, будешь сидеть в ложе семейства Буа-Траси.
– А вы, госпожа профессор? – в один голос спросили студенты.
– А я вас найду! Все, идите, собирайтесь!
Когда мы остались вдвоем, Грунгах посмотрел на меня с легкой усмешкой и приподнял бокал с вином.
– Если бы у тебя не было собственных детей, внуков и правнуков, я подумал бы, что это что-то вроде замены.
Я немного смутилась.
– Ну, у меня уже даже правнуки взрослые. И потом, хорошие ведь ребята, первые в своем потоке!
– Конечно, хорошие, я и не спорю. Просто ты их так трогательно опекаешь… Ладно-ладно, не будем об этом, поговорим о деле. Итак, трех ты вычеркнула?
– Да.
– А среди оставшихся семи, сознайся, у тебя есть фаворитка?
В ответ я лишь пожала плечами. Конечно, есть, но я и себе самой ее не называю пока…
Трибуны сверкали яркими красками в солнечных лучах. Анри не упомянул еще об одном правиле довильских скачек – в первый день все дома Галлии, имеющие свои ложи на этом ипподроме, надевают одежду в средневековом стиле и обязательно фамильных цветов с гербами. Очень удобно, кстати, если хочешь скрыться: снял, к примеру, золотой с зеленым плащ, надел обычные джинсы и уходи на трибуны для зрителей. Никто не найдет.
Примерно так я и поступила. Села на скамейку, достала трубочку, поделилась табаком с соседом-сыроваром, попросила огонька у рыбака, сидящего рядом выше, и потихоньку включилась в беседу. Говорили, ясное дело, о ставках, фаворитах и шансах того или иного участника, но вообще в гладких скачках особых сюрпризов не ожидалось. Ухо у меня дернулось, когда где-то сзади прозвучало знакомое прозвище – Старая Мадам. Госпожа Ролон де Касси оклемалась, и настолько, что намерена лично просить его величество проявить снисхождение к ее правнучке Лилиане.
– А в чем девица виновата? – спросила я лениво.
– Э, дамочка, вот и видно, что вы не здешняя. Лилиана не первый год здесь, на ипподроме, дела крутила, ей, почитай, все жучки дань платили, да и пара больших букмекерских контор вроде ей принадлежала.
– Да ну? Видела я эту особу, ей лет двадцать с небольшим, когда ж она успела?
– Сколько? Это кто вам так сказал? Или вы верите тому, что в паспорте написано? – хмыкнул усатый дядька, по цепкости взгляда смахивающий на таможенника. – Лилиане семь лет назад тридцать стукнуло, просто выглядит такой свеженькой.