— Ты можешь называть меня по имени, — сказал Лорен, — если хочешь.
— Лорен, — сказал Дэмиен.
Дэмиен хотел произнести его имя, запуская пальцы в волосы Лорена, наклоняя его голову для первого легкого касания губ. Уязвимость поцелуев вызывала напряжение, проходящее через все тело Лорена — сладкое, жгучее смятение. Как сейчас.
Дэмиен приподнялся и сел рядом с ним.
Это вызвало в Лорене ответную реакцию, его дыхание участилось, хотя Дэмиен даже не пытался прикоснуться к нему. Он был больше и занимал больше места на постели.
— Меня не пугает секс, — сказал Лорен.
— Тогда можешь делать так, как тебе нравится.
И в этом была суть — это было видно из взгляда в глазах Лорена. Теперь замер Дэмиен. Лорен смотрел на него так же, как когда вернулся к постели: потемневшими глазами, находясь на грани.
Лорен сказал:
— Не прикасайся ко мне.
Дэмиен ожидал… он не знал, чего ожидал. Первое неуверенное прикосновение пальцев Лорена к его коже стало изумлением. В Лорене ощущалась странная неопытность, словно эта роль была для него такой же новой, как и для Дэмиена. Словно все это было новым для него, хотя в этом не было смысла.
Прикосновение к плечу Дэмиена было пробным, изучающим, как будто перед Лореном открывалось что-то новое — длина, линия изгиба мышцы.
Взгляд Лорена путешествовал по телу Дэмиена и был таким же, как прикосновения — словно Дэмиен был новой неизведанной территорией, и Лорен не мог до конца поверить, что она находится в его власти.
Когда Дэмиен почувствовал, как Лорен дотронулся до его волос, он наклонил голову под руку Лорена, как лошадь склоняет голову для ярма. Он ощутил, как Лорен провел ладонью к изгибу его шеи, почувствовал, как пальцы Лорена скользят через его волосы, будто впервые испытывая это ощущение.
Возможно, это было впервые. Лорен не держал его голову так, запуская пальцы в волосы, когда Дэмиен использовал рот. Его руки тогда сжимали сбившиеся простыни. Краска прилила к щекам Дэмиена от мысли, как Лорен держит его голову, пока он дарит ему наслаждение. Лорен не был таким раскованным. Он не отдавался ощущениям, они терялись во внутреннем смятении.
Он был в смятении и сейчас — его глаза потемнели, как будто прикосновения были для него чем-то чрезвычайным.
Грудь Дэмиена осторожно приподнималась в такт дыханию. Один единственный вдох мог отвлечь Лорена — или так казалось. Его губы были приоткрыты, его пальцы скользнули по груди Дэмиена. Эти прикосновения отличались от той хозяйской настойчивости, которую он продемонстрировал, когда прижал Дэмиена к кровати и взял его в руку.