– Спасибо, – говорит она. – Меня назвали в честь бабушки.
– Меня тоже, – говорю я. – Хоть я никогда ее и не видела.
Она улыбается, и я замечаю, что руки у нее дрожат.
– Фида, если вас что-то тревожит, – говорю я, – Вы ведь знаете, что всегда можете мне сказать? Мне можно доверять.
– Мисс Рафтер, мне нечего вам сказать. – Она улыбается, но ее глаза остаются холодными. – А теперь отдыхайте. Попытайтесь поспать и не вызывайте снова полицию, ладно? И больше ни слова о детях.
Когда она уже поднимается, чтобы уходить, я замечаю что-то на ее лице. Что это? Какая-то отрешенность. Последняя попытка.
– Я выросла с таким мужчиной, Фида. Я знаю, каково это. Они тебя разрушают, вот здесь.
Я стучу пальцами по вискам, а она стоит в дверях и смотрит на меня с непроницаемым лицом.
– Будьте сильной ради своего ребенка, Фида, – продолжаю я. – Вы обязаны быть сильной. Моей маме, царство небесное, надо было бросить моего отца, но она этого не сделала, она молчала, и это молчание развязало ему руки.
Голос у меня обрывается, и я чувствую запах больницы – спертый, удушающий запах крови и хлорки.
– Мисс Рафтер, прошу вас. Перестаньте.
– Нет, не перестану! – кричу я, резко подскакивая с дивана и разливая чай. – Это мой долг – не сдаваться. Я каждую ночь слышу крики вашего мальчика. – Заметив, что она вот-вот убежит, я понижаю голос. – Знаю, в это трудно поверить, но вы можете обратиться за помощью. Я могу вам помочь. Я знаю людей, которые помогут вам от него уйти: женские кризисные центры, психотерапевты. Вы должны, Фида, ради ребенка вы должны это сделать.
Эта тирада лишает меня последних сил, и я падаю обратно на диван.
– Чушь какая-то, – говорит она, когда я поворачиваюсь на бок и зарываюсь головой в несвежую наволочку. – Вам нехорошо. Оставлю вас в покое. Но прошу, оставьте и меня в покое тоже. – В ее голове слышно плохо скрываемое отвращение.
Я слушаю, как она шаркающей походкой выходит из комнаты, после чего входная дверь захлопывается, и я остаюсь одна в гробовой тишине.
– Ты умерла?
Это он. Его голос я узнаю даже в полусне.
– Ох, хорошо, – говорит он, когда я открываю глаза. – Ты жива.
На полу сидит Нидаль. Волосы у него перепачканы пылью и въевшейся грязью.
– Привет, – шепчу я. – Который час?
– Уже поздно, но мне не спится. Опять бомбят.
Он очень бледный, и под его темными глазами залегли глубокие тени. Ему нужно поспать, иначе он заболеет.
– Где все? – спрашиваю я.
– Спят. А я не могу.
– Нужно постараться уснуть, Нидаль, – говорю я. – Хватит приходить и меня будить. Иди спать.
Он мотает головой:
– Ни за что не усну. Расскажи мне сказку. Про Англию.