Телефон лежит передо мной на полу, и я смотрю, как экран гаснет на неотправленном сообщении. На звонок он все равно не ответит, и я остаюсь один на один с собственной злобой и ненавистью. Я весь вечер пытаюсь выразить свои чувства в текстовом сообщении, но ничего не получается. В первом сообщении я выплеснула на него всю свою обиду и возмущение его лицемерием, трусостью, двойными стандартами и ужасным вкусом в праздничных колпаках. Затем я передумала, удалила сообщение и начала новое. И сейчас, после третьей попытки, я сдалась. В тексте не выразить всего того, что я хочу сказать Крису. К тому же, промолчав, я сохраню чувство собственного достоинства, думаю я, стирая последний текст.
Уже поздно, но я не могу заставить себя лечь спать. В спальне меня ждет старуха. Поэтому я накидываю на плечи теплый свитер и спускаюсь вниз. Проглотив горсть таблеток снотворного, я забираюсь в устойчивое зеленое кресло. В нем я чувствую себя ближе к маме, его потертые подлокотники напоминают мне ее объятия, и я сижу, вжавшись в его складки, пока дом погружается во мрак.
Я пытаюсь не думать о Крисе, но он повсюду. Свернувшись в кресле, я чувствую запах его кожи – смесь пота и древесного одеколона.
Мы с ним были из совершенно разных миров. Он родился в Йоркшире, в благополучной семье среднего класса. Его родители работали учителями и растили четверых мальчиков в просторном фермерском доме далеко в Долинах. Именно там Крис и обнаружил любовь к криминалистике. Четко помню тот момент, когда он рассказывал мне, как это произошло. Ему было восемь, и он нашел торчащую из земли кость. Потянув за нее, он не мог поверить, насколько она оказалась огромной. На следующий день он пришел на это место с отцовской лопатой и начал копать. Пару часов спустя он раскопал огромный скелет. Позже подтвердили, что это была лошадь породы Клейдесдаль, потерявшаяся в грозу пятьюдесятью годами ранее. Постепенно ее тело ушло в землю. Крис пришел в восторг от того, как куча костей может помочь разгадать загадку, с которой никто не мог справиться много лет, и это открытие изменило его жизнь. Уже тогда он понял, кем хочет стать, когда вырастет, и начал идти к своей цели. Во время учебы в университете родители его поддерживали. Насколько мне известно, поддерживают и сейчас. Когда мы в последний раз о них говорили, они все так же жили в старом фермерском доме. Разумеется, я никогда с ними не встречалась. Они не знают о моем существовании. Но я представляю, что в их доме полно рамок с фотографиями их детей и внуков, а на Рождество они все собираются за большим деревянным столом и греются у потрескивающего камина.