— Давай!
— Нет.
Помолчал и повторил:
— Нет.
Она насторожилась.
Почему бы теперь не выяснить все? Но Марина не сказала ничего, что можно было истолковать как признак или признание, не посмотрела никак — или я не заметил?
Трамвай пошел быстрей, и на поворотах ветки деревьев скребли по окнам. С листьев сваливались капли и оставляли на стеклах наклонные прозрачные пунктиры.
— Все-таки что? — допытывалась Марина. — Что ты там придумал?
— Замуж тебя позвать, — сказал я.
Это самые обидные шутки, я знаю, вместе с теми, которые касаются одежды. Именно одежды, не внешности, именно не чего-то данного пожизненно, а того, что могло и должно было быть иначе, удачней.
Марина молчала, затем спросила:
— Это все, что ты придумал? Правда, все?
— Все неправда, — сказал я правду.
Мы долго ехали, и открылась пыльная утоптанная площадка, за нею двор, в котором двое силачей опрокидывали на бок кургузый маленький автомобиль. Вокруг бегала собака.
На площадке продавали цветы.
— Хочешь, давай я куплю тебе цветы? — предложил я.
Под звон разворачивающегося на круге трамвая я купил три мятых нарцисса и протянул их Марине.
— Понеси их немного, — попросила она.
Я покачал головой.
— Я сейчас уеду домой, — сказала Марина.
Я не поверил. Я видел, что ей интересно.
— Почему ты такой? — крикнула Марина.
Мне показалось, она почти плачет.
— Больше не буду. — Я взял ее за руку. — Пойдем… Возьми все-таки цветочки.
Мы побрели через просторный пустырь, на краю которого стоял светлый и высокий длинный дом. Кругом росла реденькая трава, и изобилие было заржавленных листов и механизмов; тропинка высыхала после дождя — того же, нашего с Мариной, только что здесь прошедшего раньше, нас обогнавшего.
Я сел на зелено-коричневый бак, закурил и уткнулся в собственные ладони.
— Марина, слушай, видишь?.. Почему все так? Я не устаю от тебя… но… Пусто… Как же все так… — Я причитал, но это почти сразу стало фальшиво, и я заткнулся и смотрел на Марину сквозь пальцы в самом буквальном смысле.
Она погладила меня по голове, наклонилась, поцеловала в лоб. Я хоть и не волновался, а успокоился. И мы аккуратно шли по немного скользкой тропинке.
Вокруг грязно-белого дома мусор лежал специфический, строительный.
— Мы на новоселье идем? — спросила Марина. — Без подарка… Место, конечно, вот уж у черта на рогах… Как оно называется, а?
— Волково.
— Нет в Москве такого района.
— Как же! — говорил я. — Очень престижный новый район. Когда-то в старину была родовая вотчина бояр Волковых. Потом соответственно дачи…
— Не было таких бояр никогда. Это не боярская фамилия.