— Я накинул бы широкий шарф и закурил трубку.
— У тебя есть широкий шарф? Мне как раз нужен, к синему пальто.
— У меня нет. Я бы купил.
— Где?
— В галантерейном магазине.
— Там нет, я заходила.
— Неважно.
— Важно. Ты просто боишься идти, вот и отговариваешься.
— Я не боюсь. И иду.
— Стой! А что ты скажешь?
— Спрошу: «Здесь живут супруги Сапоговы?»
— Это ерунда. Нет, все не так: я сама пойду, — решила вдруг Ираида Васильевна. — Я пойду и спрошу: «Не заходил ли к вам только что Анатолий Петрович Забродин?» И если там такие люди, как я думаю, меня примут ласково, а если как ты думаешь, скажут мрачно: «Нет!»
Анатолий Петрович не нашел что ответить, а Ираида Васильевна вычислила, в которую квартиру ей идти, пробормотала:
— Жди меня тут, — взмахнула рукой, пересекла переулок и скрылась в подъезде.
Анатолий Петрович ждал, прислонившись к дереву и периодически поглядывая в окно.
Вот прошло пять минут и десять. Ираида Васильевна не возвращалась.
Анатолий Петрович начал замерзать, и к тому же он испытывал что-то вроде ужаса, все более нараставшего.
«Если что, убью их всех!» — решил он, стиснув зубы, и ринулся наконец в подъезд.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он повторял фразу, которую собирался произнести самой первой:
— Скажите, к вам не заходила такая симпатичная на вид женщина — Ираида Васильевна Сомова?
У высокой коричневой двери он позвонил, но звонка не услышал. Тогда Анатолий Петрович толкнул дверь, и она открылась.
А.П. Забродин вошел в темный коридор, затем, дав глазам привыкнуть, разглядел световую щель у пола, шагнул наугад и раскрыл дверь, ведшую на этот раз в комнату.
И действительно, дымной зеленью мерцал на подоконнике аквариум, а справа у стены стояла, в изумлении глядя прямо перед собой, Ираида Васильевна. Комната была вполне просторной, чистой, телевизора не было вовсе, а посреди, в круге ковра, точно под люстрой, стоял спиной к двери светловолосый крепыш-красавец с гантелями. И когда вздымал он руки, под кожей у него как бы ядра катились от кистей рук к плечам и далее вниз по спине. После того как замирали ядра, красавец выдыхал с хлопком воздух и длани свои опускал. Цикл занимал семнадцать секунд, далее секунда на отдых, и все сначала.
Анатолий Петрович полюбовался юношей, пожалел, что сам не имеет изумительных плавок, которые были на атлете, покосился на Ираиду Васильевну и, наклонясь к ней, спросил тихо:
— Что это он?
— Он культурист, — ответила Ираида Васильевна громко и отчетливо. — Видишь? Он занимается атлетической гимнастикой. Какой красавец, правда?
— Правда, видимо, — ответил Анатолий Петрович. — А он что, глухой?