Лучи с двумя серебристыми точками все ближе и ближе перемещались к пароходу. Точки виляли в разные стороны, проваливались вниз, вздымались кверху, но курсом шли только одним, — к пароходу. Было похоже на то, что сами лучи бережно и осторожно несли их сюда, вели на цель. Еще быстрее завертелись штурвальчики зениток, быстрее замелькали руки, подававшие снаряды, участили дробь пулеметы…
Вдруг над одной из точек появилось дымчатое пятнышко. Оно быстро удлинилось, точка вспыхнула темно-красным цветом. Описав гигантскую яркую дугу, самолет с воем вонзился в лед. Впереди «Краснофлотца» раздался взрыв, взметнулся кверху огненный столб, замахали в разные стороны кривые языки пламени. Но торжествовать не было времени — наступил самый напряженный момент боя. Центр крестовины с оставшейся одной серебристой точкой поплыл почти над пароходом. Потом точка нырнула вниз.
Взрыв… Буксир чуть приподнялся, качнулся в сторону и накренился… Загромыхали, ударяя друг друга, незакрепленные автомашины; затрещала в пазах палуба, зазвенели осколки битого стекла, и все стихло, замерло. Первым нарушил напряженную тишину стон на полубаке.
К полубаку бросилось сразу несколько человек. Стоны раненого и топот ног заглушили слова, раздавшиеся из коридора носового кубрика:
— В правых каютах пробоины-ы! Заливает водо-ой!
Молнией метнулись с капитанского мостика зенитчики запасных расчетов и старший помощник Смолин, вихрем влетела в нутро затемненного коридора подвахта кочегаров и матросов.
В двух каютах было по пробоине. Один осколок, разорвав фанерную обшивку выше иллюминатора и разбив верхушку шкафчика, вонзился в противоположный угол, второй пробил корпус. Сквозь громадную дыру вода с шумом ринулась в каюту. Прибежавшие первыми матросы, открыв дверь, отступили: вода подбиралась к самому комингсу. Расталкивая стоявших у дверей матросов, в каюту вбежал Смолин.
— Доски, доски давай! — крикнул он и бросился со сдернутым с койки тюфяком к пробоине. Струя отшвырнула тюфяк и обдала ледяным фонтаном Смолина. В каюту вбежал помощник капитана Геннадий Зенькович. Вдвоем им удалось закрыть пробоину. Теперь вода медленно текла по стенкам, оставляя широкую полосу. Пароход, не останавливаясь, продолжал свой тяжелый рейс.
Пароход подошел к причалу. Выгрузка быстро кончилась, и он отправился в обратный путь. Острые концы льдин вновь толклись в пробоину, но теперь давили не на тюфяк, а на деревянную подушку, обшитую листовым железом.
…Пароход в последний раз в эту ночь подошел к понтонному причалу и, приняв на себя весь оставшийся там груз и людей, медленно вышел на фарватер. Снежный поземок быстро замел следы человеческих ног на причале, широкую узорчатую колею автомашин на берегу, разметал в разные стороны и унес куда-то пучки сухого сена и обрывки бумажек…