- В Инносенс?
- Сначала в Балтимор. Я знала, что Луис там дирижирует для какой-то приезжей знаменитости. Сначала я ему позвонила, чтобы не явиться нежданно-негаданно. Он так обрадовался, он был просто в восторге! Когда я пришла к нему в номер гостиницы, он уже заказал интимный обед на двоих. Я старалась держаться очень спокойно, и, представь себе, мне это удавалось. Я даже пообедала с ним. Ну а потом... В общем, я все ему сказала. И пока говорила, во мне поднималась волна ярости. Я уже не выбирала слов, не думала о последствиях... Ох, Такер, я совершенно распоясалась! Кончилось тем, что я швырнула в него бокал шампанского. И ушла.
- И что ты при этом чувствовала?
- Освобождение! - "А между прочим, голова больше не болит, совсем не болит", - подумала Кэролайн и снова присела К столу. - Правда, у меня все еще бывают такие моменты, когда чувство свободы исчезает, - как во время этого телефонного разговора. Нельзя сразу отделаться от всего хлама, накопившегося за целую жизнь. Но я знаю одно: такой, как прежде, я уже никогда не буду.
- Вот и хорошо. - Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. - Ты мне теперешняя очень нравишься.
- Я себе тоже, как правило, нравлюсь. Только тяжело сознавать, что я могу никогда не помириться с матерью, никогда не залечить эту рану... Зато я нашла здесь кое-что другое.
- Ты нашла наконец покой?
Этот вопрос заставил ее улыбнуться:
- Да уж, здесь очень спокойно. Подумаешь - всего несколько убийств! И она сказала уже серьезно:
- Нет, я нашла здесь свои корни - вернее, обрела их снова. Знаю, это, наверное, звучит глупо: ведь за всю жизнь я провела здесь всего несколько дней, да и то в детстве. Но даже сухие корни лучше, чем ничего.
Такер покачал головой.
- Они не высохли, они живут. У нас в Дельте все растет быстро и глубоко укореняется. И даже когда люди уезжают, они не могут выдернуть корни из нашей почвы насовсем.
- Но моей матери это удалось.
- Нет, она просто пустила эти корни в тебя, Кэролайн. - Такер ласково обхватил ее лицо ладонями. - Нет, ты смотри, смотри на меня! - настойчиво сказал он, потому что она опустила глаза. - Ты все еще как будто стыдишься того, что произошло, и не хочешь, чтобы кто-нибудь тебя жалел. Но я никогда не подавлял своих чувств, и ты можешь им довериться. Я испытываю ярость, когда думаю о том, что тебе пришлось пережить. Но если все это, вместе взятое, привело тебя в конце концов сюда, я не могу чересчур сожалеть о твоих былых обидах и несчастьях.
- И я тоже ни о чем не жалею, - твердо сказала Кэролайн. Она выглядела такой хрупкой и уязвимой: эти тонкие косточки, эта бледность... Но Такер подумал, что в ее взгляде таятся глубины, в которых можно утонуть. И сила, о которой она сама еще не знает. Ему очень хотелось быть рядом, когда она сделает для себя это открытие.