Кара кивнула. Но ей не верилось, что у фен-де Стоуна просто нашлись дела поважнее. «Ты его не слышал! Он твёрдо намерен найти гримуар и восстановить славу своего народа. Ничего важнее этого быть не может».
Невзирая на сумбурные мысли, Кара всё-таки сумела заснуть. Когда она снова проснулась, вечерело, и Лукас стоял у окошка.
– По-прежнему тихо, – сказал он.
И всю ночь было тихо.
На следующее утро ребята прочесали денник в поисках уязвимых мест. Поначалу им не везло, но потом Лукас обнаружил копытный напильник, застрявший в щели между досок пола.
– Может быть, этим можно было бы вскрыть замок, – сказал он, – если бы я только знал, как это делается.
– А может быть, им можно подковырнуть гвозди, – предложила Кара. – Разобрать часть стены и вроде как прокопаться наружу.
Чего они только не испробовали, чтобы достать напильник – и прыгали по доскам, и ногтем ковыряли, и пытались его подцепить сложенной вдвое соломинкой… Ничего не вышло.
Миновало три дня. Они страдали от голода, но это были пустяки по сравнению с жаждой. Чтобы сберечь влагу, остававшуюся в их потрескавшихся губах, они принялись общаться жестами. Однако по большей части они просто лежали на полу и ждали, когда что-нибудь наконец произойдёт.
– Ну почему же никто не приходит? – прошептал Лукас, когда стемнело.
– Он хочет, чтобы мы ослабели, – ответила Кара. – Чтобы быть уверенным, что мы сделаем всё, чего он от нас потребует.
– А вдруг он передумал?
– Нет. Ему слишком нужен гримуар.
– Может, он его и без нас нашёл? Застукал с ним Грейс?
Кара содрогнулась. Такого варианта она не предусмотрела…
– Ты прав, – сказала она. – Если он заполучил, что хотел, он мог просто оставить нас тут умирать. С него станется.
Лукас взял её за руку.
– Забудь о том, что я сказал. Ты была права. Он просто хочет нас ослабить. Мы не можем допустить, чтобы он победил.
– Слушай, давай поговорим о чём-нибудь другом, а? – попросила Кара. – Просто ненадолго сделаем вид, будто всё нормально?
– Конечно! – сказал Лукас. В деннике сделалось тихо. Кара пыталась придумать, что бы такое сказать – что-нибудь нормальное…
Лукас заговорил первым:
– Хэнсон Блер мне соврал. Он понятия не имеет, где моя семья. Я его застукал, когда он смеялся надо мной со своими дружками. Каким же дураком я себя чувствую!
– Ты не дурак, Лукас. Тебе просто очень хотелось поверить. В этом нет ничего плохого.
В его голосе послышалось непривычное отчаяние:
– И теперь я даже не узнаю, кто они! Я никогда не смогу спросить, почему они бросили меня здесь…
Каре ужасно хотелось его утешить, но раны Лукаса были слишком глубоки для утешений. Поэтому она просто обняла его за плечи.