– Четыре дня назад это началось, – говорил фен-де Стоун, на удивление быстро шагающий по неровной дорожке. – Сперва по мелочи. То молоко скисло ни с того ни с сего. То растения из земли принялись расти корнями кверху. Старейшины были уверены, что это всё твоё дурное присутствие отравляет общину. Клялись, что как только тебя казнят, тут же всё наладится.
Фен-де Стоун вдруг остановился как вкопанный. Кара чуть не налетела на него. Он посмотрел на неё выпученными, налитыми кровью глазами.
– Они хотели прикончить тебя сразу. Это я тебя спас. Я им сказал, что они ошибаются. Я тебя защитил, Кара! Не забывай об этом. Я твой друг, не забывай!
Он стоял к ней вплотную и ждал ответа. От него разило грязью и потом.
«Ты причинил мне зло. Ты убил мою мать и сделал меня ведьмой».
– Я ничего не забуду, – тихо ответила Кара.
Фен-де Стоун удовлетворённо крякнул, развернулся на каблуке и зашагал дальше, ещё торопливей прежнего. Кара предполагала, что они направляются в деревню, но, хотя быстрее было бы срезать через лесок слева от них, фен-де Стоун не желал уходить с дороги.
– Вот после коров всё пошло вверх дном. Скотовод Самуэльсон за мной прибежал – прямо из постели вытащил посреди ночи. Стыдно сознаться, поначалу я ему не поверил. Подумал, небось опять самогонки надрался, водилось за ним такое в молодые годы. Однако же он был достойным членом Лона, поэтому я накинул плащ и пошёл с ним. Когда я уходил, я заметил, что комната Грейс пуста, но тогда не придал этому особого значения. Девочка всегда была странненькая, иногда просто возьмёт и уйдёт куда глаза глядят. Я её наказывал, как подобает праведному отцу, но ничего не помогало.
«Он говорит о ней в прошедшем времени, – подумала Кара, – так, будто она ему вообще не дочка…»
– Что же случилось? – спросила Кара.
Фен-де поскрёб запёкшееся пятно крови у себя на голове.
– Ну, ты же знаешь, владения Самуэльсона с одной стороны граничат с землями чистильщиков. Не очень-то ему это по душе, но его семья поселилась тут одной из последних, кому-то пришлось жить бок о бок с этими…
Фен-де замялся, бросив взгляд в сторону Лукаса.
– С этими людьми. Но Самуэльсон мужик упрямый, он вбил себе в голову, что если выстроить каменную стену вдоль северного края своих пастбищ, это позволит отвадить незваных гостей. Смешно, конечно: стенка-то чуть повыше меня. Любой Вонючка, который что-то такое замышляет, может просто…
– Так что коровы-то? – перебил Лукас.
– Все его коровы либо погибли, либо помирали. Я ведь сам очень животных люблю, как и наш благословенный Тимоф Клэн в своё время, – так вот, это было самое ужасающее зрелище, какое я видел в своей жизни. Разорванные бока, переломанные ноги… Прямо сердце разрывалось, глядя на этих злосчастных созданий. Я потом помог Самуэльсону прекратить их мучения.