Когда Кара вернулась на своё место, она внезапно обнаружила, что умирает с голоду.
– Грейс знает заклинание, которое может исцелить Таффа, – говорила она, набивая рот кашей. – Нужно как-то убедить её мне помочь. Или, может быть, я сумею украсть гримуар, и тогда…
– Нет, – сказал папа.
– Нет?
– Именно так. Нет и нет.
Он достал из заднего кармана блокнот. Кара была готова к тому, что он вытащит перо и примется снова писать всё те же слова, но он вместо этого стал просто вертеть блокнот в руках.
– Да, я понимаю, я был не лучшим отцом с тех пор, как умерла твоя мать, но всё равно, ты ещё двенадцатилетняя девочка, а я пока ещё твой отец. И я говорю тебе – нет.
– Ты же не можешь…
– Ты всё это время провела в камере. Ты представления не имеешь, как изменилась Грейс Стоун. Эта девчонка убивала людей, Кара! Ты не можешь просто взять, заявиться в деревню и положиться на то, что она прислушается к доводам разума.
– Но что же мне остаётся?
– Исцели Таффа сама.
Кара в отчаянии хлопнула ладонями по столу.
– Ты меня не слушаешь! Даже если бы я захотела снова прибегнуть к магии, даже если бы я знала, какое заклинание мне требуется, гримуар-то всё равно у Грейс!
Папа покачал головой.
– У Грейс гримуар Абигейл, – сказал он. И подвинул к ней через стол истрепанный блокнот. – А у тебя есть гримуар твоей матери.
Кара уставилась на книгу как громом поражённая.
– Папа… – она говорила тихим, ровным тоном, как всегда, когда он в очередной раз впадал в беспамятство. – Папа, это просто тетрадка. В ней нет ничего волшебного. Такую тетрадку можно купить в магазине за три коричневых.
– Да-да. Это была одна из наиболее хитроумных идей твоей матери. Судя по тому, что она мне говорила, у большинства ведьм гримуары выглядят как массивные тома в разукрашенных обложках – видимо, это вопрос самолюбия. Есть ли более надёжный способ спрятать гримуар, чем замаскировать его под обычный блокнот?
– Но ты же исписал сотни таких блокнотов. Я сама видела!
– Это ты предположила, что блокнот был не один, потому что это логично. Но магия логике не подчиняется.
Он раскрыл блокнот на том месте, где было с нажимом нацарапано последнее «ПРОСТИ МЕНЯ». На глазах у Кары последнее «Я», пузырясь, выступило на поверхность и скатилось по странице, испарившись ещё до того, как коснуться кухонного стола.
– Каждый день я исписываю эту книгу с начала до конца, – сказал папа. – А к утру она вновь чиста. Каждый день. Семь лет подряд.
Он дрожащими руками протянул ей книгу. Кара посмотрела ему в глаза и увидела в них мольбу: «Пожалуйста, забери его! Освободи меня от этого проклятия!»