Тёмный дар (Уайт) - страница 60

– Ну, щас мы им!..

И тут Кара наслала крыс.

Откуда ни возьмись, под ногами у Сайласа заклубилась сплошная масса шерсти и зубов. Мешок выпал у него из рук, и Кара не без удовольствия увидела, как тухлое содержимое мешка, которое должно было унизить её семью, расплескалось на штаны Сайласа.

Батрак с фермы, явно самый сообразительный из четверых, пустился наутёк.

Сайлас захлопал по себе руками и заверещал – пронзительно, по-девчачьи, – когда размытые серые пятна юркнули ему в штаны. Аарон попытался было ему помочь, но крысы перемахнули на него и принялись карабкаться по рукам и груди. Саймон, с бесстрастным, как обычно, лицом, спокойно поднял с земли одну крысу и раздавил её в руке. Кара вскрикнула: резкая боль пронзила ей грудь.

«Когда они гибнут, мне больно», – поняла она.

Подняв глаза, она увидела, что все трое мальчишек смотрят в её сторону.

– Ведьма! – крикнул Аарон. – Ведьма!

Саймон шагнул было вперёд, но Сайлас ухватил его за воротник и потащил через поле. Кара позволила крысам преследовать их ещё некоторое время, потом сняла заклятие.

Снова воцарилась ночная тишина.

Кара долго искала на земле и наконец нашла ту крысу, которую задавил Саймон. Бережно взяв её на руки, она вернулась к дому и похоронила павшего солдата под окном своей спальни. Крыса заслужила хотя бы это.

Сордус гнал по деревне Девочку-Листвянку.

Вдоль улицы выстроились жители Де-Норана, отрезая все пути бегства. Многие жевали попкорн или яблоки в карамели, и никому, даже маленьким ребятишкам, не было страшно. Во-первых, Сордус был совсем не похож на настоящего: игравший его фермер вырядился в драный оранжевый плащ и маску из папье-маше, которая то и дело съезжала. И хотя Листвянка из Малютки Тэмми вышла очаровательная, её мама поленилась как следует нашить листики ей на одежду. Они то и дело отваливались с самого начала погони, так что за ней тянулась дорожка из листьев, будто хлебные крошки.

И всё же Кара стояла, стиснув руки, чтобы они не дрожали. Перед глазами теснились образы из Чащобы. Ветвистая рука Сордуса, роющаяся у него в груди. То, как он шептал имя Кары, как будто всегда его знал.

Кара постаралась отмахнуться от мрачных мыслей и улыбнулась Таффу, который сидел на плечах у папы. Листвянка должна была вскоре пробежать мимо них, и Таффу хотелось всё видеть как можно лучше. Кто-то в предвкушении затянул «Долог путь ночной», толпа подхватила, и песня понеслась по деревне. Кара никогда особенно не любила эту песню, но всё же и она принялась подпевать, хлопая в ладоши во время припева.

Девочка с изумлением обнаружила, что ей, оказывается, весело.