– Жестокой? Равнодушной? – Констанс вздохнула. – Это сложный вопрос. Я смотрю на тебя – и вижу её. Она была моей лучшей подругой. Когда она погибла, это разбило мне сердце… ну, и зла я была на неё, конечно.
– За то, что она умерла?
– Отчасти. Но в основном за то, что она меня не послушалась.
Констанс отвернулась.
– Она показывала мне, на что способен гримуар. Простенькие заклинания, чтобы не напугать меня. Превратить увядшее растение в прекрасный цветок. Починить колесо у телеги. Поначалу мне было страшно. Это же противно естественному ходу вещей! Это колдовство! Самый тяжкий грех! Но все, что она делала, было таким безобидным – даже полезным, – что в конце концов оно просто стало частью нашей повседневной жизни.
Она пожала плечами.
– Я была умная. Абигейл хорошо пекла пироги. Хелена владела магией.
– А тётя Эбби тоже знала?
– Да, Кара. Она всё знала.
Где-то в саду раздался звук, шорох пробегающего животного. «А вот был бы у меня гримуар, я могла бы его поймать!»
– То есть вы знали, что моя мама ведьма, но не донесли на неё, – сказала Кара.
– Да.
– А что случилось потом?
– Хелена изменилась. Сперва по мелочи. Принялась пользоваться своим даром, даже когда нужды в этом не было. Вот как-то раз захожу я на кухню, а твоя мама стоит у кухонного стола и сосредоточенно наливает воду из кувшина в пустой стакан. Естественно, не прикасаясь к нему.
Констанс изобразила её действия.
– А потом выливает воду обратно в кувшин. И снова. И снова. Раз двадцать, наверно, перелила воду туда-обратно, прежде чем заметила, что я рядом стою. Тогда она просто закрыла свой гримуар и ушла. И ещё одно. Гримуар. Поначалу она прятала его в подпол, когда он был ей не нужен, но постепенно она повадилась всюду носить его с собой. Даже если она не могла взять с собой всю книгу, она выдирала клочок бумаги и клала в карман. «Просто на всякий случай», – сказала она как-то раз. Я даже не знаю, что она имела в виду. Может, она и сама не знала. В конце концов её обуял такой страх, что я либо Эбби попытаемся украсть её драгоценную книгу, что она перестала звать нас в гости. Ты-то, наверно, была совсем маленькая и уже не помнишь, но…
– Да нет, – сказала Кара. – Ну, то есть, я не помню точно, что произошло, – я просто помню, что раньше вы с тётей Эбби приходили к нам каждый день, а потом вдруг перестали приходить. Но я совершенно не помню, чтобы мама вела себя как-то не так.
– Я же говорю, ты была ещё маленькая. Могла и не заметить.
Кара промолчала. Она ждала столько лет, и теперь последнее, чего ей хотелось, – это перебивать.