Шарон презрительно скривился, и эмпат почувствовала кипящую в нём злобу. Злобу, отражающую её собственную.
Вот только злоба Эйнджелы густо мешалась на страхе: события последнего часа наложились на воспоминания прошлого и девушка не могла унять трясущиеся руки. Она одновременно хотела оказаться как можно дальше отсюда и хотела видеть, как этот урод будет наказан. Побеждало второе желание, тем более что сил встать у неё просто не было.
Казалось, болело всё тело.
— Вы как, господин сенатор, только других резать любите или сами иногда балуетесь?
Услышать ответ ему не довелось.
— Контакт! — ворвался в эфир крик одного из оставленных на КПП бойцов.
Следом Гуннар услышал хлопок бесшумного подствольного гранатомёта и стрёкот автоматных очередей. Липкий холодный ужас сжал сердце Эйнджелы. Бежать. Бежать и прятаться — в тот момент в её больном сознании поселилась только эта мысль.
Она попыталась встать, но лишь едва не завалилась набок.
— Сиди, — коротко бросил ей Гуннар. — Все за мной.
И выбежал из подвала.
Шарон, покачиваясь на крюке, прислушивался к происходящему снаружи, а Эйнджела обшаривала взглядом подвал в поисках оружия. Увы, даже если бы оно нашлось, ей вряд ли хватило бы сил его поднять.
В раскрытую дверь доносился шум боя, но понять, кто с кем сражается и каков итог, не представлялось возможным.
Тут на глаза Эйнджеле попался коммуникатор Гуннара. Всего несколько минут назад она говорила по нему с сестрой, уверяя ту, что всё в порядке. Рано, выходит, радовалась.
Дрожащим пальцем она выбрала из списка номер Пич.
— Что там? — тихо выдохнула эмпат.
— Дерьмо, — коротко бросила хакер и отключилась.
В следующую секунду коммуникатор подвис и отключился. Не требовалось много ума, чтобы понять, что Пич уничтожает информацию на нём, как ранее поступила с её собственным. Лучшее доказательство, что дело плохо.
Казалось, прошла вечность, прежде чем на лестнице зазвучали шаги. Эмоции не походили на Гуннара, но Эйнджела до последнего надеялись, что это кто-то из его людей.
В подвал ворвались двое в сером городском камуфляже и бронежилетах. В лоб Эйнджеле уставился автоматный ствол, увенчанный толстой трубой глушителя.
— Чисто, — сообщил один из них.
По этому сигналу в подвал вошёл седовласый мужчина, одетый в серую форму охранника.
— Халлек, — облегчённо выдохнул сенатор.
— А ты что, ожидал кого-то другого? — осведомился вошедший. — Снимите их.
Эмпат больше не питала иллюзий по поводу незнакомцев и своего будущего, а потому больше не сдерживалась.
Каждый в комнате в один миг ощутил парализующий страх, невероятную слабость и боль от многочисленных ран.