— Куда же? сказала озадаченная Марѳа.
— Въ кладовую, тамъ, гдѣ провизія. Я хочу все принять, осмотрѣть, счесть, положить и запереть; Сережа говоритъ: денегъ у насъ мало, надо всякій грошъ считать! Ну чтò жъ, буду считать!
— Провизія вся тутъ, — сказала Марѳа, выдвигая одинъ ищикъ комода, — да ея и немного. Сдать все — не долго.
Въ ящикѣ комода лежали кое-какъ картузы изъ сѣрой бумаги, а въ нихъ крупа, рисъ, сахаръ, кофе, макароны, а въ мѣшкѣ мука; тутъ же стояли небольшія бутылки съ прованскимъ масломъ и уксусомъ.
— Фи, какая гадость! воскликнула Серафима Павловна, поглядѣвши недовольнымъ взглядомъ на эту груду такъ называемой экономками мѣсячной провизіи. — Сахаръ прорвалъ этотъ гадкій сѣрый конвертъ, крупа тоже просыпалась… Какъ тебѣ, Марѳа, не стыдно! Не могла ты это привести въ порядокъ. Я отъ тебя этого не ждала! Вотъ и миндаль смѣшался съ изюмомъ, и вездѣ пыль! Я и вообразить не могла такого безпорядка.
— Что вы знаете! сказала Марѳа запальчиво: — когда это вы провизію видали, — что всегда такъ. И во что ее класть прикажете? Квартирка маленькая, ничего нѣтъ, никакого удобства, никакого прибѣжища. Обыкновенно, нанимали молодые господа, чего они смыслятъ?
— Квартира, правда, мала, но изъ этого не слѣдуетъ, чтобы мѣсячная провизія валялась кое-какъ. Сахаръ положить въ жестянку…
— И кофе въ жестянку, и еще что? Сколько же это будетъ у насъ жестянокъ, и куда ихъ ставить? Въ чуланъ… да у насъ и чулана нѣтъ. Такую ужъ удобную квартиру дѣти ваши милыя нашли. Разумѣется, если да младенцы, сказать можно…
— Марѳа! Не причитай, надоѣла! но вотъ что; надо заказать такой большой ящикъ съ компартиментами.
— Чтò такое? я не видывала, — сказала Марѳа, сильно негодовавшая.
— Ты не видала, а я знаю. Это глубокій ящикъ съ перегородками, во всякую такую… ну, яму, что ли? всыпаютъ: въ одну — крупу, въ другую — сахаръ, куда изюмъ или миндаль — это красиво, удобно…
— И дорого, — добавила Мароа не безъ оттѣнка сильной насмѣшливой досады.
— Не Богъ вѣсть что, не тысячи! сказала Серафима Павловна.
— А Сергѣй Антоновичъ и о грошахъ заботятся, и на хлѣбѣ и на мясѣ выгадываютъ: куда ужъ думать о сундукахъ съ ямами! сказала Марѳа ядовито.
— Надоѣла. Позови Сережу! воскликнула Серафима Павловна.
Сережа, оторвавшись отъ книги, тотчасъ пришелъ.
— Я вижу, — сказала ему мать по-французски, — что, пока я была больна и ни на что не способна, у насъ въ домѣ завелись всякіе безпорядки. Я хочу все привести въ должный порядокъ, и чтобы все было прилично. Начать съ того, что провизію положить некуда. Скажи мнѣ, сколько у насъ денегъ, у кого онѣ, и кто ихъ получаетъ и откуда?