Девушка оглядела юбку неопределённо-серого цвета, одёрнула любимый синий джемпер, связанный когда-то давно — и вдохнула…
Он, как и обещал, стоял у окна. Подгоняемая мысленными пинками Юльки-грубиянки, девушка медленно пересекла два потока уходящих-приходящих школьников и встала напротив него. И он был опять такой же огромный и надменный, как вчера. Только глаза стали чуть живее.
— Я решил, что на твоей территории нам будет легче поговорить. — У него был глуховатый голос, и такое впечатление, будто он специально приглушал его.
На высокий и широкий подоконник Юлька водрузила тяжёлый портфель и с жёлчными интонациями, удивившими её саму, сказала:
— В смысле, что мне здесь бежать некуда?
— В смысле, что ты здесь не испугаешься. — Он поглядел на неё, тоже прислонившуюся спиной к подоконнику, сверху вниз, но на этот раз его взгляд не вызвал желания раскипятиться. — Маленькое недоразумение в супермаркете помешало нам познакомиться…
— Мне такие знакомства не нужны, — проворчала Юлька, глянула на него искоса и вздохнула. — Спасибо за зайца.
— А мне понравилось, как ты глядела на него. Юля, я позволил себе справиться у твоего начальства. У тебя был последний урок. Почему бы нам не пообедать вместе?
Юлька начала лихорадочно соображать, подойдёт ли её экипировка для появления «где-нибудь на людях». Прорвалась Юлька-грубиянка и посоветовала: «Наплюй! Сам пригласил — сам виноват!» И врубила магнитофон. Музыкальная фраза из утренней энергичной песенки смягчила нахмуренное лицо девушки.
— Меня зовут Олег, — представился он, видимо сразу отреагировав на внешнее изменение в её настроении, и взял с подоконника её портфель. — Больше всего мне нравится, как меняется выражение твоего лица. Когда ты взглянешь на меня, как на того зайца, я, наверное, умру от счастья.
Он вёл её за руку по школьному коридору напористо, как ледокол. Юлька предпочла не смотреть по сторонам, благо что перемена близилась к завершению, коллеги находились в своих кабинетах, а на приветствия детей она могла отвечать не глядя.
Чтобы он не слишком обольщался, Юлька предупредила:
— К трём мне нужно быть дома. Жду звонка.
— Без пяти я доставлю тебя к подъезду.
Плащ Олег подал ей так, будто подавал не унылое, вытянувшееся серое нечто, а по крайней мере — королевскую мантию. Из чего Юлька робко заключила, что в женской одежде он ничего не смыслит.
— Тебе в нём не холодно?
— Я закаляюсь! — гордо заявила Юлька. Заметил. Пусть только попробует ещё что-нибудь сказать по поводу её одежды — и она… В общем, придумает потом.
— Значит, здесь ты работаешь, — задумчиво сказал Олег, уже во дворе оглядываясь на лестницу, оживлённую от постоянной детской беготни.