А когда Джастин Вонг демонстративно подходил к нашему столику, чтобы забрать подносы, я украдкой бросал на него извиняющийся взгляд. Мы вели себя некрасиво, но нам за это никогда не влетало.
– Мда… – произнесла Кэссиди, занимая переднее сиденье. – Это было пренеприятно.
– «Добро пожаловать в округ Ориндж, сука?»[29] – предложил Тоби.
– Поехали отсюда. – Я включил музыку, не желая обсуждать ужин. По местному студенческому радио играла песня группы Arcade Fire. В ней пелось о взрослении в пригороде. Я вслушивался в слова, пока не повернул на Принстонский бульвар.
– Перекати-поле, – заметил Тоби. – Пятьдесят очков, если ты размажешь его в блин.
– В Советской России, – произнес я со страшным акцентом, – перекати-поле размажет в блин тебя[30].
– В Советской России нет перекати-поля, – подыграла Кэссиди с таким же акцентом. – К слову о КГБ, чего хотела твоя бывшая?
Я горько рассмеялся.
– Сообщила, что я нарушаю статус-кво. И что в следующую пятницу она устраивает вечеринку.
– Так мы тоже, – сказал Тоби. – И, гарантирую тебе, наша будет куда круче и элитарней.
– Это точно, – подтвердила Кэссиди. – Тебе еще только предстоит словить кайф от вечеринки в гостиничном номере.
– Бывал на такой. И потом жалел. Мое самое больше разочарование в жизни.
– Ну не знаю… – задумчиво протянул Тоби. – По мне, так тебе больше стоит сожалеть о своей стрижке маллет в шестом классе.
Кэссиди засмеялась.
– Он врет, – заверил я ее. – Мои волосы физически нельзя замаллетить.
– Когда это у нас слово «маллет» стало глаголом? – ухмыльнулся Тоби.
– Тогда, когда ты меня обманул. – Я повернул на школьную стоянку. В это время она уже начала заполняться машинами – все приезжали на вечернюю футбольную игру.
– Я сам отвезу Кэссиди домой. – Тоби полез в карман за ключами от своей машины.
– Не надо, – запротестовала она. – И чего вы так боитесь койотов?
– Я не их боюсь, – ответил Тоби. – А того, что Фолкнер предложит тебя подвезти и опять будет тягать твой велик, отчего помрет.
– Засранец, – отозвался я.
– Пф-ф. Зато в шестом классе я не красовался с маллетом на башке!
МЫ С КЭССИДИ никому не говорили, куда ездили в день повышения квалификации учителей. Мы не клялись сохранять это в секрете, просто произошедшее в тот день, включая мои признания и краткое прикосновение ее губ к моей щеке, ощущалось до странности личным. Однако Тоби чувствовал, что между мной и Кэссиди что-то произошло, и, мягко говоря, был этому не рад.
– Поэтому я сам отвез ее домой, – объяснял он мне в пятницу на обеде, пока мы стояли в очереди за едой. – Кэссиди… не такая, какой тебе кажется. Она непредсказуемая.