Приблизившись к намеченной цели, я заметил, что в этом месте сливались две довольно большие реки. Между берегом и краем леса узкой длинной полосой вдоль воды располагался небольшой поселок с пристанями. На воде, перечеркивая отражение неба, двигались несколько лодок. Вдали виднелась небольшая самоходная баржа, направляющаяся вниз по течению. Я сбросил скорость, впервые рассматривая местный населенный пункт с воздуха. Хорошо были заметны высокие скатные крыши нескольких торговых домов, россыпь мелких частных домиков в один этаж и одинокое типовое строение в форме замкнутого четырехугольника – вероятно, гостиница, или, как они здесь назывались, станция. Естественный изгиб реки оформил подобие извилистой улицы, которая тянулась через весь поселок. В остальном же казалось, что домики разбросаны совершенно беспорядочно, при этом, по местной традиции, нигде не касаясь друг друга.
– Думаю, что это и есть Дальний, – сказал я Ане.
– Я была в нем, – отозвалась та. – Да, это он. Но кормят здесь паршиво. Надо добраться до какого-нибудь поселка ближе к Орнежу>7 – там уже гораздо цивилизованней.
– Ближе к Орнежу, вероятно, уже и города встречаются?
– Нет. Первый нормальный город здесь уже на самом Орнеже, и намного ниже.
Я немного помолчал, рассматривая Дальний:
– Красиво.
– Ага. Мне нравится летать! Хрен меня сестры теперь с неба снимут.
Я рассмеялся:
– Хрен – это такое растение на Земле. Очень едкое, между прочим. А еще это неприличное иносказание, которое девушкам лучше не использовать.
– Значит, хрен, хрен, хрен им! – отозвалась Ана. – Давай я дальше поведу?
– Давай, рули.
В этот день нам довелось налетаться вдоволь. До того, как мы навестили первый одобренный Аной поселок, нам пришлось еще дважды садиться, чтобы слегка отдохнуть. Казалось бы, беспечное и радостное ощущение полета, шикарные виды, комфортная погода, что еще надо – лети и лети. Но, как выяснилось, неподвижное сидение на жесткой доске, изображающей кресло пилота, – еще то удовольствие. Кроме того, никто не отменял и естественные потребности человеческого организма. Для посадок мы выбирали безлесые края речных обрывов вдали от жилья и речного транспорта. Убедившись с воздуха, что поблизости нет никакого движения, мы чувствовали себя в безопасности.
По моим ощущениям, комфортная скорость движения самолета составляла не более пятидесяти километров в час. Таким образом, когда мы обнаружили открытое зеркало широкого речного потока – Орнежа, одного из главных притоков Дона, – мы, с учетом наших посадок, преодолели около двухсот километров.