А может, из-за того, что чем ближе она узнавала людей, тем меньше ей нравилось человечество. Её прежние соседи в рыбацкой деревне хоть и не отличались какой-то исключительной добротой и приветливостью, но по крайней мере не лезли в душу. Она редко видела откровенную жестокость, а тех, кто считался своим, они защищали, словно собственное дитя. Особенно она это почувствовала после смерти Джека.
Здесь же, на юге, она повсюду натыкалась на такие людские злодеяния, о каких у себя в городке и понятия не имела. Дороги тянулись мимо бесконечных плантаций, на которых закованные в цепи темнокожие мужчины и женщины из последних сил горбатились на белых хозяев в широкополых шляпах, разъезжающих верхом, поигрывая хлыстами, наподобие того, которым Амелия угостила Стивена Уайта.
От них так и разило ненавистью, презрением, напыщенным высокомерием, и её не покидало желание, проезжая мимо, столкнуть такого всадника с лошади и надеяться, что он сдохнет от удара копытом.
Путешествуя по таким местам, она отчётливо ощущала собственную беспомощность, неспособность избавить тех несчастных от страданий. Ей хотелось изменить установленные порядки, хоть и было ясно, что это невозможно. Без помощи мужа она даже не смогла выгнать жестокого дрессировщика. Ни один из этих всадников её и слушать бы не стал, скорее велел бы Леви увести её в фургон, чтобы знала своё место. Так у них принято.
А может быть, все из-за подрастающей маленькой русалочки. Амелия чувствовала, как дитя вертится в животе, словно вихрь пузырьков, щекочущих под кожей. И ей до смерти хотелось вернуться в океан, их родной дом. Хотелось показать дочери родную стихию, рассказать обо всех её прелестях и опасностях.
Да, жизнь в океане сурова, но не со зла. Акула пожирает морского льва не из ненависти, а лишь для того, чтобы выжить.
Мир людей оказался вовсе не таким чудесным, каким казался из-под воды. Её решение остаться в Нью-Йорке, отправиться на эти гастроли, стать участницей этого балагана Барнума теперь казалось мелочным и глупым. Деньги? Деньги понадобились на путешествие, чтобы полюбоваться чудесными творениями человеческих рук? А какие там могут быть чудеса, кроме бесконечных страданий, что люди причиняют друг другу?
Её больше не прельщали европейские дворцы и горы на американском западе. Теперь она мечтала лишь обрести покой в океанских глубинах, очутиться в его объятиях и знать, что это родной дом, её стихия. Ей не место в лохани с затхлой водой, не место среди тех, для кого она лишь потеха, забавная зверушка.
Но она не могла просто всё бросить и помчаться к океану как раньше, не могла, потому что любила Леви, даже несмотря на возникшее отчуждение, и потому что носила его ребёнка.