На каждом шагу зрителя поджидали витрины с очередными экспонатами – ожерелье из ракушек, якобы подаренное русалкой доктору Гриффину, копия письма доктора, отправленного в лондонский лицей, и так далее. Последним препятствием перед желающими добраться до аквариума, вдвое большего, чем установленный в Концертном зале, была совершенно высохшая мумия с рыбьим хвостом, которую приятель Барнума Кимбол уже давным-давно предлагал выдать за русалку.
Ужасное зрелище, но все репортеры уставились на неё как зачарованные, а потом начали допытываться у Амелии, что она чувствует при виде одного из своих умерших предков. Хотя она не проронила ни слова, они не прекращали попыток в надежде получить ответ из первых уст.
Все эти извилистые проходы образовывали некое подобие лабиринта, нарочно замедляющего продвижение посетителей, не давая им ринуться прямиком к аквариуму, который даже не был виден до самого последнего поворота. И конечно, кругом будет расставлена охрана, чтобы ни у кого и в мыслях не было лезть за Амелией в аквариум.
Амелия была вынуждена отдать Барнуму должное – планируя расстановку экспонатов в зале русалки, он потрудился на славу, чтобы подогреть интерес публики. К тому же напирающие сзади никому не дадут надолго задержаться возле аквариума, загораживая вид остальным, и вынудят пройти в следующий зал.
Благодаря этому гениальному решению, музей сможет вместить большее количество людей, а чем больше людей, тем больше проданных билетов. Амелии бы следовало этому радоваться, ведь согласно контракту, ей причитается доля с продаж, а Леви заверил, что ведёт тщательный учёт финансов Барнума. Но почему-то мысли о долларах и центах не утешали ее так, как Барнума, то и дело мерещились глаза, бесконечная вереница любопытных глаз проходящих мимо аквариума людей.
– Может быть, русалка тоже что-нибудь продемонстрирует? – предложил Барнуму один из репортеров.
Взгляды присутствующих разделились между Барнумом и Амелией, и ей вдруг стало неуютно оттого, что она оказалась единственной женщиной в толпе мужчин, бросающих на неё оценивающие взгляды. Казалось, они проникают сквозь одежду, и её так и тянуло отвернуться. Но нет, им не заставить её стыдиться самой себя, не превратить в обычную женщину.
Она притворилась, что не понимает, о чем говорил тот человек и стала смотреть каждому по очереди прямо в глаза, пока они не отводили взгляда.
Барнум сказал:
– Я думаю в демонстрации нет необходимости. Друзья, ведь вы же наверняка видели представление в Концертном зале на этой неделе.
– То, что я видел, до сих пор не укладывается в голове, – сказал один из репортеров. – Как происходит превращение? Как это вообще возможно?