– Однако давай выясним: почему тебя так интересовало замужество Берты Кул?
– Что ты имеешь в виду?
– Мне показалось, что ты проявила необычайный интерес.
– Было любопытно слушать ее.
– Очевидно, особенно тому, кто хочет вступить в брак?
– Или хочет избежать его, – заметила Альма с улыбкой.
– И ты именно это и делаешь?
Она кивнула.
– Хочешь рассказать?
Она замялась, потом сказала:
– Нет, Дональд, лучше не надо, по крайней мере сейчас.
– Так он что? Из Канзас-Сити?
– Да. Он из тех сумасшедших, безумных ревнивцев, которым всегда нужна причина, чтобы назюзюкаться и потом бить все подряд.
– Да не возись ты с ним. Я таких хорошо знаю, – начал рассуждать я, – все они одинаковы. Они страстно хотят владеть телом и душой женщины. Он, наверное, говорил тебе, что ревнует только потому, что у него нет законных прав любить тебя, как он хотел бы? Если бы ты была его женой, этого бы не было, все было бы о'кей, а из-за того, что ты ему отказываешь, он напьется, устроит сцену, побьет стекла и…
– Такое впечатление, что ты его лично знаешь.
– Нет, не лично, но как тип мужчины.
– И ты советуешь отказаться от него?
– Без всякого сомнения. Когда мужчина не может быть мужчиной и подавлять свои недостатки, когда такой мужчина пытается самоутвердиться битьем посуды, от него бежать надо.
– Он любил разбивать рюмки в баре, – заметила она.
– Так ты не хочешь выйти за него замуж?
– Нет.
– И он в Канзас-Сити?
– Да, то есть был там, когда я уехала оттуда. Если бы он знал, что я здесь, он бы заявился.
– И затем?
– Не знаю. Опять бил бы посуду, наверное!
– Такие мужчины никуда не годятся. Они пойдут на что угодно, лишь бы утвердить себя.
– Знаю. О таких каждый день читаешь в газетах. Это они находят ушедших жен, убивают их и затем… как окончательное проявление своеволия и ничтожества кончают с собой. Я это ненавижу и боюсь этого.
Я посмотрел на нее внимательно.
– И потому хочешь иметь пистолет?
Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:
– Да.
– Хочешь купить пистолет?
– Конечно.
– Деньги есть?
– Да.
– Это будет стоить долларов двадцать пять. Альма открыла ридикюль и дала мне бабки.
– Не сейчас: мы должны следить за Дерк. Интересно, почему Блеейти так уверен, что она пойдет куда-то, чтобы связаться с Морганом? Неужели она не может воспользоваться телефоном?
– Наверное, прослушивается?
– Нет, полиция ничего о ней не знает, иначе бы они следили за ней.
– Может быть, она думает, что телефон прослушивается? Или Морган так думает?
– Не логично. Но бывает… Да вот она идет.
Салли Дерк вышла из дому с дорожной сумкой в руках. Она была одета в роскошный голубой костюм: юбка по моде короткая, а ножки привлекательные. Голову украшала надетая набекрень голубая шапочка с бархатным бантиком. На фоне голубого ее белесые волосы казались золотистыми.