Последний удар…
Он лежал и смотрел на меня. Слабый проблеск жизни… мгновение — и пелена смерти затмила и его. Все кончено. Он ушел. Ушел, оставив меня одного.
Отчаяние и гнев превращают человека в зверя. Откуда-то взялись силы, о которых я даже не подозревал. Я извернулся. Хрустнули вывихнутые суставы. Боль, какая это была боль… Но я успел. Держась за пах, убийца скорчился и кулем рухнул на грязные булыжники.
Кто-то вцепился в волосы и рывком откинул мне голову назад. Я заметил, как блеснула сталь, обагренная кровью Киарри. Лезвие полоснуло по горлу. Сквозь стремительно наваливавшуюся тьму прорвался отголосок чувства. На какие-то доли секунды я ощутил солоноватый привкус во рту. Затем и эта связь была потеряна. Нить жизни оборвалась.
В мертвых жилах стыла кровь, когда-то пролитая на пыльной дороге у порога деревенского трактира. Им не составило труда извлечь из желудка Киарри монеты, что он проглотил. К тому моменту, когда нас нашли, тела уже основательно попортили крысы.
28…ТЫ ЖИВ, И ЛУЧШЕ МНЕ УЙТИ.
Чувство вины привело меня к нему. Он неподвижно стоял, безмолвно глядя на клубящиеся завитки тумана. Тихо подойдя, я замер рядом, не осмеливаясь потревожить его. Он ждал чего-то. Кого-то.
Прошла вечность. Он повернул голову. В печальных черных глазах — немой укор.
— Мне нет прощения, Киарри.
Я беру его безвольную холодную руку в свою. Мертвый взгляд оживает.
— Я провожу тебя.
Он отворачивается и смотрит в туман. Неизвестность новой жизни. Мы делаем шаг, и белая пелена окутывает нас. Он снова оборачивается. В тусклых черных глазах пробуждается прежний блеск. Узы моей вины лишили его покоя. Давили. Держали. Настало время разорвать их.
Я отпускаю его руку.
— Свободен. Иди.
Знакомый прищур… Ах ты, хитрая кирийская лисица!
Так он прощается со мной. Уже навсегда. Пелена сгущается и поглощает его. Невидимая сила отталкивает меня назад.
Мне снова пять лет. Я жду чего-то. Кого-то.
ЭПИЛОГ
ПОСЛЕДНИЕ АККОРДЫ
Я смотрю в глаза цвета поблекшей лазури. Мне пять, ему — за пятьдесят. В седых волосах еще видны темно-русые пряди.
За одну жизнь он потерял меня дважды.
Он берет меня за руку.
— Я провожу тебя.
Я чувствую, как рвутся узы. Печаль. Боль. Освобождение… Я ловлю последний взгляд. Улыбаюсь в ответ. И закрываю глаза, чтобы уйти. Теперь уже навсегда.
Иногда мне кажется, я все еще слышу эхо тех прекрасных дней.
— Кетт?
— Да, Дикк?
— Нет, ничего.
Мы выбыли из игры, но круговорот продолжается. Будут другие.
Те, кто познают три составляющие, диктующие судьбы.
Три силы, управляющие жизнью.
Три чувства.
Три долга.