Петр развернулся и полетел к местам разломов — посмотреть след, который оставили за собой демоноборцы. Примерно такой же, только слабее, должен остаться от нескольких людей, давно прошедших по лесу.
* * *
— А вы волшебник?
Умов отвлекся от спящего священника и посмотрел на мальчика. Волосы темные, темнее, чем у мага, но не черные. Худой, видно, что уже привык к труду. Следов уродств нет, по меньшей мере, Умов не смог их увидеть в неярком свете.
— Сколько тебе лет? — Умов не стал отвечать на вопрос.
— Девять.
Хозяева избы — отец с матерью и их маленькая дочь — ютились на большой печи. Они оставили весь дом демоноборцам и старательно делали вид, что их вообще нет рядом. А вот у мальчишки взыграло любопытство.
— Федька, поди сюда! — шикнула с печки мать мальчика.
Умов приложил палец к губам. На печке замолчали.
— Да, я волшебник, — сказал Умов. — Или ты не знаешь, что такое синий кафтан?
— Знаю, — потупился мальчик.
Иван хмыкнул. Конечно, этот Федька знал, как выглядит кафтан волшебника. Видимо, мальчишка просто не придумал, как подступиться к магу.
— Постой пока, — негромко сказал Умов.
Волшебник посмотрел на Петра. Священник сидел неподвижно, опершись спиной на стенку. Только мерное тихое дыхание показывало, что Петр с ними.
— Следи за ним, — сказал Умов Богдану.
Следовало бы положить священника на бок или хотя бы повернуть голову, но это помешало бы обряду. Петр должен сидеть на скамье. Точка. Иван перевел взгляд на мальчика. Он послушно стоял чуть поодаль.
— Можешь подойти, — разрешил Умов.
«Девять лет, — подумал Иван. — Подходящий возраст». Любопытство ребенка заинтриговало волшебника. Умов показал на место рядом с собой. «Он стесняется и побаивается, — размышлял маг, наблюдая за тем, как Федька садится на лавку, стараясь не коснуться волшебника, и начинает рассматривать пол в избе. — Но любопытный, причем настолько, что ослушался родителей. Что его заставило это сделать?»
— Спрашивай, — позволил Умов, когда прошла минута мальчишкиного молчания.
— А вы волшебник огня? — спросил Федька, не сводя глаз со значка на кафтане Умова.
— Энергия, — машинально поправил волшебник, — Магии огня нет.
Потом Умов вспомнил, что разговаривает с девятилетним ребенком, который просто не знает таких слов, и добавил:
— Но ты можешь считать, что я маг огня. Это не слишком отличается от правды.
— Спасибо, — очень серьезно сказал мальчик.
На печке кто-то вздохнул так, что Умов расслышал этот звук сквозь мерное посапывание священника. Почему вздохнул? Иван ощутил какое-то предчувствие. Может, парню не просто любопытно, а он возомнил, что может сам стать волшебником? Или что-то еще?