Я нацепляю на лицо улыбку. Я права. Однако улыбка не держится долго. Эта теория, в которой Петерсен пытается убедить меня снова и снова, не то, о чем я хочу говорить. Не то чтобы я вообще хотела о чем-то говорить с доктором Петерсеном, за исключением, может быть, моего освобождения, но уверена, такого разговора у нас в ближайшее время не состоится.
Охранник все дышит: медленно, громко. Без умолку.
– Никто не знает, – презрительно говорю я, будто объясняю очевидное.
Петерсен улыбается:
– Это тебя так очаровывает? Смерть?
– Меня смерть не очаровывает, – отвечаю я и не лгу.
– Нет, ты права, – соглашается он. Я удивленно моргаю, но Петерсен еще не закончил. – Это не смерть, не так ли? А умирание. Те драгоценные мгновения, когда можно наблюдать, как угасает жизнь. Гадать, куда она улетает.
С этим человеком что-то сильно не так.
Я сжимаю губы и пытаюсь сделать то же самое со своими ушами. Чтобы заглушить свистящий звук, начинаю громко барабанить по колену здоровой рукой. Доктор Петерсен решит, что пронял меня, но мне просто придется с этим смириться.
– Хезер?
Смерть, умирание. Это не увлекательно: это ужасно. Необъяснимо, неизведанно. Никто не знает, каким будет последнее путешествие, пока вы не окажетесь настолько далеко на пути, что никогда не сможете повернуть назад и рассказать кому-либо, что видели.
Поэтому мы все в глубине души боимся темноты. Потому что нет ничего хуже, чем не знать, что она скрывает.
Но я не буду пытаться объяснить это доктору Петерсену. Мне все равно, как долго он ждет, как громко дышит этот проклятый охранник. Я прикусываю язык так сильно, что мне больно.
Возможно, Петерсен видит решимость на моем лице, потому что быстро переходит к следующему вопросу в своем маленьком списке.
– Ты веришь в духов, Хезер? Демонов, существ из другого мира?
Я сжимаю зубы сильнее. Должно быть, до крови, потому что рот внезапно наполняется металлическим вкусом, одновременно и чужим, и знакомым.
Вот что упоминает доктор Петерсен, когда действительно хочет получить от меня ответ. Если бы я нормально подумала, то удивилась бы, что он так долго тянул на этой сессии с провокацией. Но я не подумала. Я вообще не думаю. Я концентрирую все свои усилия на том, чтобы остаться здесь. Прямо в этой комнате, прямо сейчас. Это должно быть смешно, ведь этого я никогда раньше не хотела, но я не смеюсь.
Потому что я верю. Верю в духов, демонов, называйте их как хотите. В существ, которых не должно быть в этом мире, но они есть, существ, которым не нужно жить по тем же правилам, что и остальным из нас. Вещи, с которыми ты не можешь бороться, не можешь убить. Я верю в это.