Пехотинцев обер-фельдфебеля Бролля оставили в сгоревшей деревне, оборонять позиции – на тот случай, если русские предпримут новую атаку. А то вдруг ночью перейдут через реку, подберутся к коровнику и забросают его гранатами. Тогда машин совсем не останется! Пехотинцы, само собой, были недовольны (их бросили, заставили ночевать на морозе!), но возражать, само собой, не посмели: приказ есть приказ. К тому же все понимали: лейтенант Штосс по большому счету прав. Оставлять деревню (пусть даже сожжённую и полуразрушенную) нельзя, нужна как плацдарм для будущего наступления. Солдаты быстренько соорудили себе из брёвен и досок два блиндажа (благо, материала имелось в достатке) и стали осваиваться…
Панцергренадёры также утеплили, обжили своё новое пристанище: заделали досками дыры в крыше, заколотили окна, починили ворота. В коровнике нашлась старая солома, её использовали в качестве подстилки – не спать же на голом полу! Сложили из кирпичей печку, принесли дров. В общем, неплохо устроились. Хотя и не так тепло и удобно, как в русских деревенских избах, зато не на морозе, не в чистом поле под завывание метели. Танки (последние «двойку» и «тройку») загнали внутрь коровника – чтобы сразу запустить двигатели, если вдруг начнётся русская атака. А то полезут большевики – а машины-то и не заводятся! И делай тогда что хочешь…
Из штаба полка новых приказов не было – там понимали, что батальон Штосса уже не способен ни на какие действия. Хорошо, если ему удастся удержать позиции. И пополнить его было нечем: ни людей, ни панцеров.
Вальтер, распределив людей, приказал выставить на ночь караулы и отправился спать – слишком уж много за сегодня пережил и испытал.
* * *
После сражения за Скирмановские высоты 1-й гвардейской танковой бригаде Катукова пришлось всё-таки отойти – немцы бросили против неё (и всей 16-й армии) очень крупные силы. Для последнего рывка на Москву германское верховное командование выделило более пятидесяти дивизий, в том числе – тринадцать танковых и семь моторизованных, и немалая их часть пришлась на 16-ю армию генерала Рокоссовского. Первая гвардейская танковая бригада оставила Ново-Петровское и закрепилась на западном берегу Истры.
Трудный это был переход – с непрерывными боями, часто с намного превосходящими силами противника. Совершенно обычными стали схватки «трое наших против шести-восьми панцеров», а то и «двое против девяти-десяти». Но всё-таки сумели сохранить и технику, и боеспособность. К сожалению, после жесточайших сражений на ходу осталось всего тридцать машин, и ещё столько же находилось на СПАМе – ремонтники героически пытались починить танки и скорее вернуть в строй.