— Салфет Вашей милости!
— Красота Вашей чести! — ответил машинально Марк.
Мирослава рассказывала: такой обмен любезностями, кем-то однажды произнесённый за завтраком, стал традицией в полку «ночных ведьм» и даже звучал по рации как пароль и отзыв в переговорах разведчиков погоды с командным пунктом.
— Откуда знаешь позывные эскадрильи?
— От прабабушки Мирославы. За восемьдесят, а память — дай Бог каждому. У Евтушенко стихи про лётчиц в войну — читает наизусть.
— Я тоже Мирослава, одна Мирослава на весь полк. А Евтушенко — это кто? Ржавый, кыс-кыс.
— Кот тоже талисман?
— Мыши перкаль грызут и проводку. От винта!
Игорёк, торопливо надёргавший пучок полевых цветов вперемешку с травой, красивым жестом ловко бросил охапку в кабину штурмана, словно то были театральные подмостки. После короткого разбега тёмно-зелёный биплан, с надписью «Мстим за боевых подруг», красными звёздами в белой кайме и мышеловом на коленях пилота, неуверенно оттолкнулся от земли, оставляя, хвост, плотный шлейф дорожного праха цвета седой бороды. Воздушное судно сделало круг, не набирая высоты, пилот помахал рукой, не ангельский голос с небес прокричал что-то.
— Что-что они там?
— «Феи сено не едят!» Дуры, мои цветы выбросили. Вообще, шо это было?
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, то грудями колыхают, то задами шевелят, — Марк отряхнул штанины. — Кот линяет. Наверняка это юмористки-пилотессы из аэроклуба. У них фестиваль исторической, этой, как её… реконструкции. «Дорогами Великой войны» — так называется. Ихний подскок (запасной аэродром. — Ред.) рядом. Прабабусю приглашали, как ветерана. Была на открытии.
— Непривычный вид без макияжа — как монашки. Видать, специально не крашенные, для натуральности. И бензином пахнут. Думали, мы поверим, что они прямо с войны в наше время перелетели. Улыбнитесь, лохи, — это прикол!
— А смотрятся убедительно — лейтенант с двумя кубарями на «этажерке». Прабабка что-то говорила про похожий случай с нею на войне. И вошебойка редко приезжала, стирали робы в бензине. Кстати, пилотесса симпатичная, глаза дюже голубые, аж васильковые. На мобильник мы их так и не сняли?
Когда друзья вышагивали по тротуару автодорожного моста, мимо, с явным превышением скорости, промелькнула легковушка, похожая на аспидную иномарку соседки Розалии Германовны. Преследовавшая полицейская машина на повороте перед въездом на эстакаду вдруг завиляла, повизгивая, и, стремительно съехав с обочины, увязла в камышах. «Мила своим движением вода остановившемуся человеку», — вспомнил Марк чьи-то строчки, стоя на самой середине моста и вытряхивая из банки останки богомола в реку, взволнованную состязанием двух «безбашенных» гидроциклов.