, отсюда «адъютант». И он надувает грудь.
Секретарь напечатал столько распоряжений на соответствующую тему, что преследуемые жертвы коварно пробрались в само правописание. Вот и в самом деле написано «адъюдант», и точно посередине, в тисках между «ад» и «ант», торчит «юд», то бишь еврей. Даже орфографию они не могут оставить в покое, закрадываются в слова и разлагают их изнутри. Личный адъюдант бросает тень на самого рейхсмаршала Геринга. Тут поступает срочный звонок, и «д» остается на своем месте.
И вот этот самый еврей с буквой «д» посередине, который закрадывается в слова и шпионит оттуда, имеет информатора во французской полиции. Назовем его Арман Мерль. Почему бы нет? «Мерль» означает «дрозд», а дрозды так славно умеют петь. Ибо теперь французские власти столкнулись с загадкой. Послать в Берлин все произведения еврея Сутина? Неужто величайший художественный мародер внезапно изменил свой вкус? С позволения сказать: второй по величине. Сам Гитлер распорядился провести массовые конфискации произведений искусства для своего спецмузея в Линце. Розенберг контролирует поток трофеев из западных и восточных оккупированных территорий. Геринг же, работая с ним, пытается урвать себе несколько лакомых кусков. Страстный грабитель искусства планирует устроить «Северогерманскую галерею» в своем загородном имении «Каринхалль» в Шорфхайде под Берлином.
В трубке звучит звонкий, взволнованный голос Элени. Как она сумела найти письмо из германского посольства? За какие ниточки потянула в каких архивах? Эту тайну она не выдаст.
У тебя свои секреты, а у меня свои. Главное, у нас есть документ.
Она нашла ключ к разгадке, сложила кусочки пазла, и ей не терпится наконец-то показать удивленному собеседнику получившуюся картину. Она всегда идет на голову впереди него.
Итак, префект полиции Леге поручает комиссару расследование и приказывает завести секретное досье на разыскиваемого художника – возможно, как раз для того, чтобы разгадать загадочный интерес немцев к Сутину. Почему вдруг им понадобились его картины? Зачем они им нужны?
Нет, конечно, в «Северогерманской галерее» Сутин не окажется, этого можно не бояться. В «Каринхалле» нет места для вырожденческого искусства. Здесь будут висеть старые мастера.
Он прикажет их повесить?
Элени смеется в трубку. То же касается коллекции Гитлера в Линце. Изменений во вкусе не предвидится. Он собирается жить тысячу лет и находиться в окружении одних и тех же картин.
В окружении?
Может быть, они хотят свезти картины в одно место и затем сжечь? Составить конкуренцию художнику, про которого известно, что он сжигает собственные картины?