* * *
Подошло время отъезда Воинова. Зайдя утром в кабинет, где Титова обсуждала с Элеонорой назначения профессора Крестовоздвиженского, Константин Георгиевич поздоровался и объявил:
— Сегодня у меня последняя операция. Ночью я отбываю к месту службы.
Улыбнувшись, он оглядел притихших женщин. Представив, что уже завтра ей придется работать с другим хирургом, Элеонора почувствовала, что на ее глаза наворачиваются невольные слезы. Похоже, что-то подобное переживала и Титова.
Начали готовиться к операции. Оперируя, Воинов весело насвистывал. Казалось, его совсем не огорчает предстоящий отъезд и не пугает фронт.
— Счет тампонов и инструментов верен, — произнесла Элеонора обычную фразу в конце операции.
— Что это вы там пищите? — сказал Воинов. — Так не годится, Элеонора Сергеевна. Операция прошла успешно, вы прекрасно отработали и можете гордиться собой. Пожалуйста, повторите еще раз, но так, чтобы все это поняли.
— Счет тампонов и инструментов верен, — громко сказала она и действительно почувствовала гордость.
— Другое дело! — одобрил Воинов. — Обещайте, что всегда будете так говорить. И вспоминайте меня, произнося эту фразу, — грустно добавил он.
Она молча кивнула.
Пока Элеонора мыла инструменты, он успел попрощаться с коллегами, переодеться в черный морской мундир и теперь ждал только ее.
— Мы с вами хорошо работали, Элеонора Сергеевна, спасибо вам за это. Бог даст, еще свидимся.
— Спасибо и вам, Константин Георгиевич. Возвращайтесь живым и здоровым.
— Благодарю за добрые слова. Прощайте.
Она стояла у окна и наблюдала, как он выходит из здания операционной и направляется к воротам института. Сегодня он уедет на фронт, откуда, может быть, не вернется…
Повинуясь внезапному порыву, девушка выбежала на лестницу и понеслась вниз. Только бы не оглянулся, стучало у нее в голове, плохая примета, только бы не оглянулся!
Догнав Воинова, Элеонора молча обняла его и уткнулась лицом в его плечо. Едва уловимо пахло мужским потом, и она подумала, что этот запах был жизнью, которой Константин Георгиевич так скоро мог лишиться.
Она отстранилась, вглядываясь в его растерянное лицо.
— Храни вас Господь. Я буду молиться за вас. Идите, пора. И пожалуйста, не оборачивайтесь.
Он улыбнулся:
— И вы, Элеонора Сергеевна, не стойте, не глядите мне вслед. Иначе я обязательно обернусь.
* * *
Элеонора не думала, что будет скучать по Воинову. Оказалось, она успела привязаться к нему, к его манере оперировать, к тем прозвищам, которыми он ее награждал, к его шуткам. Теперь она работала с разными врачами, в череде хирургов попадались очень интересные личности, но ей уже казалось, что Воинов был лучше всех. Сравнивая его с другими, Элеонора в полной мере смогла оценить его аккуратность, способность всегда сохранять хладнокровие и контроль над ситуацией. Она знала, что хирургическая техника Константина Георгиевича считалась в Клиническом институте эталоном.