Мама стояла у разделочного стола в ярком новом платье. Похоже, она только что накрасила губы темно-красной помадой. Она протянула мне конверт. Забирая письмо, я заметил, что мама немного печальна. Может, на нее так действовала почта: в те дни мы получали куда больше плохих известий, чем хороших. О людях — обо всех тех, кому, в отличие от нас, не удалось вернуться. О Густаве, об Иржи, почти обо всех нешарим. «Восток» оказался намного страшнее, чем мы могли себе представить.
А тут еще несколько недель назад пришло письмо с сообщением, что все имущество, какое мама успела отправить в Лондон после начала войны, пропало вместе со складом, в который угодила немецкая бомба.
Мама немного поплакала, потом утерла слезы и велела нам радоваться тому, что у нас есть. Она последнее время часто повторяла эти слова, но по ее лицу я видел, что она сама не вполне в них верит или еще не научилась верить. Мало того: некоторые люди в Праге, у кого хранились наши вещи, не очень-то обрадовались нашему возвращению, а иные и вовсе пытались отрицать, что мы им что-то оставляли. Мариэтта сказала мне, в Праге ходит тупой анекдот, заканчивающийся словами: «Не везет: мой еврей тоже вернулся».
Я глянул на обратный адрес: Брно. То самое письмо, которого я ждал. Я чуть было не вскрыл конверт, не сходя с места, но решил потерпеть.
— Посмотреть на тебя, можно подумать, ты получил известие, что тебя приняли в сборную, — пошутила мама.
— Пойду прогуляюсь, — сказал я. Пусть день не самый теплый, но светит солнце — мне этого достаточно.
— А домашнее задание?
— А что с ним?
— Тебе в школе что-нибудь задали? — Мама уперла руки в боки.
— Что-то есть, — сказал я.
— Что-то?
— Ну да.
— И когда ты собираешься это делать?
Я накинул куртку, прихватил несколько орехов из миски на обеденном столе и ответил:
— Я прекрасно прожил почти три года без домашних заданий; ничего не случится, если и оно подождет еще пару часов.
Мама подошла и натянула мне на голову шерстяную шапочку.
— Не простудись, Миша.
Она привстала на цыпочки — наконец-то я ее перерос — и поцеловала меня в щеку.
— Ты же скоро вернешься?
— Конечно, — сказал я и пошел.
Пройдя пару кварталов, я встретил Мариэтту. Она шла с каким-то парнем, я его не знал. И не очень-то мне обрадовалась.
— Привет.
— Привет.
Несколько секунд мы смущенно таращились друг на друга.
— Что в школе? — спросила она.
— Нормально, — сказал я. — Неплохо.
Я глянул на парня. Высокий, широкоплечий. Он слегка улыбнулся и коротко мне кивнул.
— Это Руди, — представила его наконец Мариэтта.
— Привет, — сказал я.