Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте (Хазак-Лоуи, Грюнбаум) - страница 92

Иржи постоял еще какое-то время, глядя на меня. Потом помахал мне рукой, повернулся и пошел прочь.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом. Потом бухнулся на кровать, гадая, что же он пытался изобразить. И тут до меня дошло: на одном плече у Иржи висел рюкзак. Я вскочил с постели и кинулся к двери. Почти добежал, но Грета ухватила меня за руку.

— Ты куда?

— Отпустите! — заорал я и попытался выкрутиться, но ее пальцы оказались очень сильными, вот же…

— Миша, стой, тебе нельзя!

Я наконец вырвался и выскочил за дверь. Но, как только свернул влево, к лестнице, столкнулся с доктором Ламмом и от столкновения упал.

— Миша? — спросил он, а тут и медсестра Грета подоспела.

Я встал, попытался между ними проскочить, но куда мне против двоих с четырьмя руками.

— Отпустите! — кричал я.

— Успокойся! — велел мне доктор Ламм, но я не мог успокоиться, не мог и не хотел. Дергался взад-вперед и в какой-то момент заметил, как таращатся на меня с полдюжины ребятишек у дверей. Грета обхватила меня руками, прижала к себе так крепко, не пошелохнуться. Еще раз попытался высвободиться, но я ослаб и даже испугался, что у меня руки-ноги отвалятся.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — повторяла Грета, поглаживая меня по спине. — Все в порядке, Миша, все в порядке.

Мне бы отпихнуть ее и убежать искать Иржи, но я позволил ей обнимать меня, пока не убедился, что и дети, и доктор Ламм ушли.

— Все в порядке, все в порядке.

— Сегодня… — попытался я заговорить чуть позже, но никак не мог отдышаться.

— Что сегодня? — переспросила Грета.

— Сегодня транспорт, — прошептал я, уткнувшись в ее плечо. — Транспорт, да?

— Да, — после долгой паузы ответила она, губами касаясь моей макушки. — Сегодня.

Наверняка это Иржи придумал памятную книгу. Но я не мог спросить его об этом, потому что позапозавчера, когда Иржи ее принес, его даже на порог не пустили. Мы тогда только помахали друг другу руками, как и сегодня. И все-таки я был уверен: это его идея.

Я открыл первую страницу, мне вдруг захотелось перечесть всю книгу подряд, с начала до конца. И вот же на первой странице, где расписался Коко: он нарисовал собаку, а под ней — поезд, из трубы валит дым. Поезд проехал мимо указателя «ТЕРЕЗИН» и катился под горку к другому указателю — «БИРКЕНАУ», так назывался лагерь на востоке. Хоть бы там оказалось не так плохо, но сейчас мне трудно в такое поверить, никак себя не уговорю.

Я аккуратно закрыл свою книгу и уставился в окно, пытаясь вспомнить, как стучали брошенные Иржи камешки, мечтая, чтобы этот звук повторился.

Когда настанут лучшие времена и мы вернемся домой, не забывай своего друга Коко Геллера