– Благодарствую, – Анисий Фомич не стал чиниться и кинул в кружку пять кусков сахару. – А я к тебе по делу.
– Слушаю, – с готовностью отозвался я.
– Кхм, – повторил подъездный, глянул на пирог, на чай и отчего-то снова смутился.
– Говорите как есть, – попросил я его. – Не надо расшаркиваний.
– В девятом доме, том, что напротив «Дикси» стоит, квартира хорошая на обмен есть, – наконец выдавил из себя он. – Хозяин там со всем подъездом разругался, характер у него дрянной, теперь ему только съезжать и остается. А район ему наш нравится, вот он в окрестных домах жилье искать начал. Третий этаж, планировка такая же, как у тебя. И подъездный там правильный, я его знаю. Веней зовут. Вениамином Олеговичем, значит.
– Все вы о своем, – немного расстроился я. – Нет у меня желания переезжать, привык я к своему дому. И к вам, как это ни странно звучит, тоже привык.
– Так и я не против, чтобы ты остался, – взъерошил бороду подъездный. – Обчество недовольно. То ведьма к тебе заглянет, то вурдалак припрется, то Велесова служанка приползет. Кому такое в радость? Нам мир да покой нужен, на том мы стоим, на том дом держим. Они меня отрядили, поскольку ты в моем подъезде живешь, я пришел и сказал. А там, как ты сам решишь, будет.
За кухонным шкафом что-то зашуршало, словно мыши заскреблись. Как видно, то самое «обчество», что помянул Анисий Фомич, внимательно слушало нашу беседу.
– Недовольство ваше понимаю, – с достоинством произнес я. – Но, думаю, днями все закончится, тема для беспокойства исчезнет сама собой.
– Ты это к чему гнешь? – обеспокоился подъездный. – Ты такие намеки не строй. Или совсем уж твои дела плохи?
– Скорее непонятны, – рассмеялся я. – Но речь не о том, что мне какая-то опасность грозит. Просто не может веревка до бесконечности запутываться, раньше или позже она затянется в узел, который потом перережут.
– Ничего не понял, – признался мне Анисий Фомич и отправил в рот порцию пирога. – Вкусный, кисленький.
– Может, остальных позовем на чай? – предложил я, показав на шкаф. – Чего они там прячутся?
– Пущай сидят, – беспощадно заявил подъездный. – Нечего их баловать. Да и не хватит тут пирога на всех, вон, на донышке осталось.
– У меня зефир еще есть, – сообщил я ему. – И пастила. Конфеты в вазочке.
– Сам съешь, – осек меня подъездный. – Нечего, говорю.
Строго у них как все. Или это он просто на свое обчество из-за меня зол? Если да, то это так мило!
– Фомич, ты про кольцо спроси, – тихонько прошелестел голос из-под плиты.
– Точно, – Анисий Фомич хлюпнул чаем, а после уставился на меня. – У нас тут кольцо в подвале потерялось. Хорошее кольцо, старое, позатого века. Как, чего – даже не спрашивай, стыдно рассказывать. Наше дело хозяйское – добро стеречь, а иные прочие, у которых сопли ишшо из носу текут… Извини, Валерий, что я о таком – да за столом. Так вот, в подвале оно где-то. Но где – в толк не возьмем. Все перерыли – нету. Стало быть, непростая вещица, не хочет она в наши лапы даваться. Так Филат Евстигнеевич сказал, а он в этом толк знает, потому что давно на свете живет. Вот обчество и просит – не пособишь? Ты Хранитель кладов, тебя эта штука послушает.