«Общество любит, чтобы нам было тяжело», — сказала она.
По ее опыту, мнение о том, что некоторые промежности более склонны к лапке, является большим заблуждением. Лапка с одинаковой вероятностью может возникнуть у любой владелицы вульвы.
«Виновата неправильно подобранная одежда, — сказала она, — а не то, что кто-то мерзкий и обвисший». Матери названивают ей и пускаются объяснять, почему им нужны фирменные трусики. «Я говорю: „Слушайте, дорогая, не надо мне рассказывать про детей, которые у вас там все разболтали. У меня нет детей, я высокая, мне никто ничего не разбалтывал — и все равно мучаюсь“». Тут Хан ударила ладонью по столу, выражая степень своего шока: «Поверить не могу, на какие меры идут женщины, чтобы избавиться от лапки». По ее словам, некоторые переносят лабиопластику, удаляя части внешних и/или внутренних половых губ хирургическим путем. Я знала о такой операции, но у меня в голове не умещалось, что из-за лапки кто-то готов лечь под нож. «Не нужно никому делать анестезию. Нужно делать как Dr. Scholl [40]», — сказала она.
Хан занялась этим не из желания срубить бабки. Она верила, что ее изобретение способствует гендерному равенству, как Глория Стайнем [41]. Ее трусы позволяют женщинам не зацикливаться на внешнем виде и сосредоточиться на делах. «Я хочу, чтобы женщины были свободны, — сказала она. — А не кричали вдруг посреди занятий по кикбоксингу: „Блин, опять эта лапка!“»
Чем дольше мы говорили, тем сильнее я недоумевала. Классно, что Хан пыталась решить проблему, дав женщинам спокойствие там, где было сплошное беспокойство. И все же это не могло не сердить. Мы не только прячем грудь в лифчик, чтобы случайный прохожий не увидел затвердевший сосок, но такими темпами еще и специальные трусики начнем носить, чтобы держать половые губы на замке.
«А если это еще одно правило, которое навязывают женщинам? — спросила я. — Вам так не кажется?»
Иными словами, не почувствуют ли себя женщины подавленными лет через двадцать из-за запертой в клетке вульвы? И не начнут ли сжигать свои Camel No в отместку? Если эту щель спрятать навсегда — фактически сделать ее невидимой, — вместе с ней можно потерять что-то важное, хоть я и не до конца понимала, что именно.
«Думайте что хотите, — сказала она, — по-моему, это успокаивает женщин». Для нее верблюжья лапка — это распутно и неприлично. «На улицах же дети, — сказала она, указывая на окно сзади. — Да и мужики будут пялиться. Это же как магнит для них».
«То есть лапка сексуальна?» — спросила я.
Лично мне лапка всегда казалась чем-то дурацким. Заметив ее, люди хихикают, а не изнемогают от вожделения. У лапки нет обаяния декольте — наверное, потому что она возникает непреднамеренно. Женщина, которая хвастает декольте, поступает так нарочно (или хотя бы осознанно), в отличие от обладательницы лапки. Последняя — как нагнувшийся сантехник, который случайно светит задом. Поэтому-то Перес Хилтон