Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла) (Олтман) - страница 153
Но когда он одернул меня — зачем ты срешь мне в душу? — я увидела себя со стороны. Как будто за мной наблюдала через окно другая я. Мой рот напоминал маленький вулкан, изрыгающий злые слова, о которых я теперь пожалела. Я же люблю этого чувака с нахмуренными бровями. Захотелось нажать кнопку перемотки, чтобы клубок смотался обратно и все наладилось.
В такие моменты я достаю календарь и смотрю, когда у меня следующие месячные. Затем подсчитываю дни — какое у меня временнóе окно? — в которые можно списать ворчливое и изменчивое поведение на печально известный (хотя, возможно, мифический) предменструальный синдром.
Дэйв заказал тофу по-сычуаньски, курицу гунбао и китайские пельмени. Пока он переключал телевизор с канала на канал, я тронула его за плечо.
«Может, это ПМС», — наконец сказала я. Думаю, это была попытка извиниться.
Я мало знаю о ПМС — даже не уверена в его существовании, — однако использую эти три буквы регулярно. Они служат козлом отпущения, ответственным за суицидальные мысли, смурное настроение и чреватые разводом высказывания. Эти три буквы давали надежду: раз говорить всякую хрень, чувствовать хрень и делать хрень меня заставляет ПМС, то лично я ни в чем не виновата, а значит, завтра все пройдет и вернется на круги своя. Или послезавтра. Или послепослезавтра. Или послепослепослезавтра. Короче, вы поняли.
С учетом роли ПМС в моей жизни изучать его казалось опасным. Я знаю многих женщин, включая себя, которым ПМС позволяет дать разумное объяснение дерьмовому дню, оправдать истерику и, самое главное, объяснить рыдания в конце абсолютно предсказуемого фильма, не отличающегося актерской игрой, художественными достоинствами или оригинальностью.
А если выяснится, что никакого ПМС нет и меня действительно тронул этот дурацкий фильм? Когда я сказала подруге, что собираюсь изучать психологические аспекты ПМС, она рассердилась.
«Не смей у меня его отнимать, — сказала она. — Я тебе так всыплю. Это часть моей жизни. Великолепный недостаток».
И все же я обязана была понять: обвиняя в своих поступках ПМС, что именно я имела в виду?
На протяжении нескольких дней я была повернута ровно на одном. Я расспрашивала о ПМС каждую встреченную мной женщину. Мнений оказалось столько же, сколько и опрошенных.
«У тебя бывает ПМС?» — спросила я свою подругу Сару.
Она склонила голову набок и ответила, что не уверена. «Спроси у Нэйта», — посоветовала она, имея в виду своего парня.
Кузина Нора не сомневалась в существовании ПМС. «Мне в это время нельзя доверять, — сказала она. — Превращаюсь в буйнопомешанную». Она рассказала, как во время особенно тяжелого эпизода бросила раздражавшего ее бойфренда на автозаправке и уехала без него.