Я пыталась разгадать эту загадку. Показывала друзьям страшные фотографии и спрашивала: «В жизни я тоже так выгляжу?»
Очень печально, когда отвечают: «Да».
Я говорю себе, что все — все на свете — нуждаются в операции по удалению катаракты.
Даже когда я уверена в себе, моя система ценностей легко может пошатнуться. Недавно я сделала селфи, которым осталась довольна, — вот она я, целых двадцать четыре кадра настоящей меня. Пошла к Дэйву за подтверждением.
«Как насчет этой фотографии? — спросила я с надеждой. — Так я выгляжу?»
«Да», — ответил он.
Я была счастлива, но тут Дэйв добавил: «Только вот лицо у тебя круглее и щеки больше».
Таким образом, множественные проявления моей внешности продолжают меня ставить в тупик.
Мне не понравилось, как я выгляжу на фото в моей первой книжке, но не просто так. То фото слишком многое обещало: в отличие от многих других фотографий, я там не похожа на эвока из «Звездных войн» — но друзья и родные говорили, что изображение довольно правдивое.
Много месяцев я провела, встречаясь с читателями, в ужасе, что они наконец увидят, насколько я не дотягиваю до постера, висящего у входа в книжный. Все было хорошо — если кто-то и заметил, то потихоньку смеялся в кулачок. Я воодушевилась — может, я и впрямь привлекательная? — до тех пор, пока одним жутким вечером в середине июня не отправилась на небольшое мероприятие в центре Манхэттена.
Я ждала начала в глубине помещения у стола с книгами. Рядом стояла женщина и листала мою книгу. Она как ни в чем не бывало спросила меня, кого я пришла послушать.
«Я читаю сегодня», — сказала я.
«Какую книгу?» — спросила она.
Я объяснила: ту книгу, что она держит в руках.
Она повернула книгу и изучила фотографию. «О, это вы?» — спросила она с недоверием.
«Да», — сказала я.
Она засмеялась и заговорщицки посмотрела на меня. «У меня тоже есть парочка гламурных снимков».
После всех улик: непохожих двойников, переменчивых портретов и ненадежных отражений, которые преследуют меня по всему городу в витринах магазинов, все, что я могу сказать с уверенностью о своей внешности, — это то, что у меня каштановые волосы, рот и два уха. Я об этом уже много лет думаю и хочу наконец узнать: почему так трудно понять, как на самом деле выглядишь? Есть ли истинная версия себя — и если да, то как ее увидеть?
***
Изначально я подозревала, что многообразие моих изображений объясняется несовершенством носителей, через которые я на себя смотрю. Что-то загадочное происходит, когда мое изображение переходит на стекло витрины или фотографию, и я изрядно страшнею. Фотоаппараты, эти ублюдочные приборы, никогда меня не понимали.