«Конечно, мой нос — это часть меня, но нахожусь ли я внутри него или смотрю на него снаружи? — сказал он об отражении в зеркале. — Я внутри, но также и снаружи. Снаружи нутра. Внутри наружности».
Пришло время пришпорить этого товарища. Я спросила, как взять себя в руки и увидеть настоящую версию себя. «Я просто хочу увидеть то, что есть на самом деле», — сказала я.
Он прижимал растопыренные пальцы ко лбу, пока говорил, будто извлекал ими мысли из сознания. «Когда вы пытаетесь увидеть то, что есть на самом деле, — сказал он, — то быстро понимаете, что это невозможно, ведь в зеркале за минуту отражается до 252 выражений лица».
Он поднял левую бровь. «И какое из них — вы?» — спросил он провокативно.
Хороший довод, но у меня был прекрасный ответ. Я сказала ему, что, конечно же, из 252 выражений лица ассоциирую себя с самым привлекательным.
«Но если уродливое лицо фальшиво, — сказал он, — то фальшиво и симпатичное».
Мне стало казаться, что главная цель теоретиков — нанести мне моральную травму.
Сначала Рутледж сказала, что я похожа на свои фотографии, теперь Лэнган утверждает, что я выгляжу как мое отражение в зеркале, когда я заметила свой первый волос на подбородке — с лицом, перекошенным от ужаса и горя.
«Черт возьми», — сказала я.
Почему все эти люди не могут просто поддержать меня?
«Человек видит со скоростью шестнадцать кадров в секунду, — сказал Лэнган. — Если выбрать один кадр, в нем будет моментальная правда, но только движение позволяет сложить единое целое».
В целом он сказал, что себя никак нельзя увидеть, потому что в каждом из нас много «себя», и все равноценно правдивые. Я никогда не узнаю, как выгляжу, потому что есть много разных «меня».
Короче, стало понятно, что тут нужно третье мнение.
***
На этот раз я подошла к вопросу с другой стороны: я решила узнать, как все устроено в мозгу.
Я нашла нейроученого Джулиана Кинэна, который занимается сознанием и написал книгу «Лицо в зеркале: откуда мы знаем себя». Это навело меня на мысль о том, что видение себя зависит от мозга, а не от зрения. Как только мне удалось связаться с Кинэном, я сразу перешла к главному вопросу: «Существует ли способ достоверно увидеть себя?»
«Нет», — сказал он. Он сказал это так многозначительно, что я на секунду отодвинулась от трубки. «То есть надо лет двадцать медитировать в пещере, чтобы все старые знания о себе выветрились». Он также предположил, что с этим может помочь травматический ушиб мозга (нет уж, спасибо!) или крупная доза галлюциногенов (ну, может быть).
Дальше он объяснил мне психологический феномен под названием «нисходящая обработка». Нисходящая обработка — это когда нечто уже присутствует у нас в голове: верование, отношение, ожидание — и отражается на нашем восприятии окружающего мира. Людям кажется, что холм более крутой, когда у них за спиной тяжелый рюкзак. Чем глубже чья-то депрессия, тем мрачнее его картина мира. То, как мы видим себя — наше собственное отражение, — также окрашено таким образом.