«Мне не стыдно признаться, чем я занимаюсь, — ответил он. — Я чувствую, что приношу пользу обществу. Ведь я помогаю таким, как вы, — что же в этом плохого? Я же не убийца».
Вероятно, я, сама того не желая, поставила его в оборонительную позицию. Я не могла с этим ничего поделать — Бриэр казался мне невольным злодеем. Он способствовал тому, чтобы изгнание пота из нашей повседневной жизни стало нормой. Это из-за него все владельцы потовых желез обязаны теперь быть сухими.
«Вы убийца пота», — сказала я.
«Окей, можно, конечно, и так сказать».
Я поинтересовалась о потребителях его товаров.
«Откуда такой спрос? — спросил Бриэр. — Потому что налицо проблема. Откуда проблема? Потому что нас такими создал Бог».
Если даже Бог есть (предположим на секундочку), сомневаюсь, что Всевышний сотворил нечто ради того, чтобы людишки боролись с этим при помощи химических соединений и хлопковых подкладок.
***
Оценить пот по достоинству (которого он, по-моему, заслуживает) можно было только вернувшись к истокам. Требовалось поместить пот в изначальный контекст — задолго до рекламы антиперспирантов и целителей Ренессанса. Следовало продемонстрировать пот невинным и уязвимым, в первозданном виде и свободным от ярлыков. Я позвонила Дэниэлу Либерману, палеоантропологу и главному специалисту по поту Гарвардского университета. Всю свою карьеру он посвятил вопросу, почему наше тело работает так, как оно работает.
Я начала с простейшего вопроса: «Почему мы начали потеть?»
Либерман объяснил, что млекопитающие потели на протяжении миллионов лет, но в основном потели только лапы. «Когда мы нервничаем, у нас тоже потеют ладони, — сказал он. — Это часть унаследованного нами навыка спасаться».
Влажные лапы обеспечивали необходимое сцепление, позволявшее животному, которое вот-вот станет чьим-то кормом, вскарабкаться на дерево или скалу. «Представьте, как вы слюнявите палец, чтобы перелистнуть страницу», — объяснил он механику.
Эти познания сподвигли меня выбрать другое место, куда я отправилась бы, если умела путешествовать во времени. Раньше я мечтала попасть на концерт Майкла Джексона в рамках Victory Tour [14], но теперь хотела бы вернуться во времена, когда потные ладошки были отличительным знаком победителя. Сегодня в них нет ничего крутого. Пожимая кому-нибудь руку, я притворяюсь, что только вышла из туалета и забочусь об окружающей среде. «Ненавижу переводить бумажные полотенца», — говорю я, пока моя жертва пытается незаметно вытереть руку о штаны. Три миллиона лет назад никто не испытывал бы омерзения — меня считали бы героем, чудом спасшимся от смерти.