Глядя вслед мужчине, который обогнал нас, я поняла, что мои детские догадки были верны, но лишь отчасти. Грудь мешает не просто как материальный объект, а гораздо более неочевидным способом.
Примерно на двадцатой минуте пробега мы переcекли Вильямсбургский мост, ведущий на Манхэттен. Я ехала в голове колонны и заметила трех человек с фотокамерами, которые издалека выглядели словно пятая конечность на лбу. Такие же объективы я видела на канале National Geographic у фотографов, которые снимают белых медведей, резвящихся на льдинах. Эту троицу кто-то предупредил. На шеях у них висели пресс-карты, а камеры были нацелены прямо на нас.
Если голая грудь — это новостной повод, можно смело утверждать, что нормализация нам не светит.
Как и мое президентство.
Мы ехали часа два, до обеда. Проехавшись по Бэттери-парку, мы остановились на площадке с видом на Статую Свободы, где одна девушка — из тех, от чьей груди я бы не отказалась (она выглядела так залихватски и задорно, словно два тюльпана, тянущихся к солнцу), — прочла сонет Эммы Лазарус «Новый Колосс» [17].
***
ОНА: Отныне женщина — спасение Земли. Мать беженцев Свободой нарекли.
Я: Интересно, насколько моя грудь хуже ее?
ОНА: Оковы рабства разрубив секирой, Свобода факел подняла над миром.
Я: Любопытно, с такой грудью мне жилось бы проще?
ОНА: Свободы клич несется по планете и слышится в бессильном Старом Свете: «Я дам приют голодным, оскорбленным: пришлите мне отверженных судьбой».
Я: С такой грудью я и в новости не отказалась бы попасть.
***
Затем мы ненадолго остановились у Нью-Йоркской фондовой биржи, где были сплошь мужчины в костюмах. Из толпы выделялись многочисленные туристы, которые сразу направили на нас фотоаппараты. Наша столь богатая смыслами акция была для них лишь прикольным постом в ленте инстаграма.
Следующую остановку мы сделали в парке Сити-Холл возле здания, где Сьюзен Б. Энтони и Элизабет Кэди Стэнтон [18] учредили газету о правах женщин под названием «Революция». Я задумалась: будь Сьюзен жива, она поддержала бы движение «Свободу соскам» или сказала бы не заниматься ерундой, пока в Гвинее женщинам принято калечить гениталии?
Было еще много остановок, но больше всего — даже больше, чем полуголой стоять в пробке или подставлять обнаженную грудь автомобильному выхлопу, — меня впечатлила реакция людей, мимо которых мы проезжали. Казалось, мы не столько отстаиваем свои права, сколько служим передвижной фокус-группой, собирающей мнения прохожих о голой женской груди.
Одни кричали: «Что вы устроили?», другие: «Так держать!», третьи: «Это противозаконно!»