Доктор назвал примерные координаты и сухо продолжил:
— Я вижу, господин офицер хорошо владеет русским языком, но, может, он не понял моего вопроса: на каком основании мы арестованы?
— О, весьма польщен вашим комплиментом! Знаете, я кроме русского и, разумеется, родного владею еще пятью языками. Это помогает мне лучше узнать будущих партнеров великой восточно-азиатской сферы взаимного процветания…
— А русский язык зачем вам понадобился? — не выдержал Володя. — Мы-то не входим в эту вашу сферу!
— Русский я выучил в Приморье в двадцатом году. Это мне весьма пригодилось тогда и, думаю, пригодится впредь.
Игорь Васильевич решил заставить этого полиглота ответить по существу.
— Насколько я знаю, Советский Союз и Япония заключили в апреле прошлого года нейтралитет. А раз наши страны не воюют, то хотелось бы узнать ваши намерения относительно нас.
— Да, — нехотя ответил офицер, — Япония не воюет с Россией. Пока… Но поскольку вы оказались в зоне действия императорских войск, будете интернированы… — А теперь соблаговолите пройти со мной в деревню, если, конечно, от нее что-нибудь осталось.
Деревня догорала. Население, очевидно, пряталось в джунглях, оттуда время от времени слышалась стрельба. На пустынных улицах лежало несколько трупов островитян… Расхаживая между ними, японские десантники деловито складывали в корзины награбленную у туземцев провизию: кокосовые орехи, бананы, связанных за ноги кур, рыбу — и уносили все это на берег к шлюпкам.
В одном из трупов Спартак с ужасом узнал Бару, своего друга. Боль за него приглушила в юнге собственные страдания.
— За что убили Борю?.. — срывающимся голосом крикнул он офицеру. — Всех этих людей?.. Почему сожгли их дома? Что они вам сделали?
Японец посмотрел на него со снисходительной улыбочкой:
— Сколько вопросов! А ответ один. Это не люди, а дикари, бесполезная плесень земли. Как вы, мальчики, убиваете лягушек или ворон и не чувствуете себя преступниками, так и мы уничтожаем этих недочеловеков… Впрочем, всех мы не уничтожим, они будут работать на строительстве специального объекта.
Юнга, весь пылая от гнева, хотел крикнуть в это желтое ухмыляющееся лицо, что только фашисты могут сравнивать людей с лягушками, но он снова почувствовал на своем плече руку братана. Володя Шелест, который сам недавно едва удержался от резких слов японцу, сейчас урезонил младшего друга:
— Успокойся, Спарта… Ты же видишь, бесполезно с ним говорить.
Гостиница, стоявшая на отшибе, уцелела от огня. Здесь японский офицер, сопровождаемый двумя солдатами, устроил коперниковцам официальный допрос. Майор Сато — так он представился — присел к столу, усадил напротив себя Игоря Васильевича. Остальные устроились на нарах.