Легенда это или быль — не ясно. Слухи о хунхузах, которыми люди пугали друг друга, всегда обрастали самыми фантастическими подробностями. Доподлинно известно одно: хунхузничество, сильно развившееся в Маньчжурии в конце XIX века, было весьма распространенным промыслом. Сбившись в шайки, насчитывающие от десятка до нескольких сотен человек, бандиты терроризировали как отдельных лиц, так и целые деревни и даже города. Отлично организованные и вооруженные, имеющие влиятельные связи и многочисленную агентуру, хунхузы по существу были государством в государстве, являлись такой же грозной и темной силой, какой была сицилианская мафия, появившаяся в самом начале XIX века.
Вот какого врага нажил себе фермер Мирослав Яновский. Что-то с ним теперь будет… Ван Ювэй, закончив совещание со своими подручными, отошел от них и приблизился к пленникам.
— Мы держим свое слово! — важно изрек он. — Сейчас мальчика отведут к его отцу.
— И пусть принесут мне записку от капитана Хука, что все в порядке, — сказал Мирослав.
— Вы слишком много ставите условий, господин Яновский! Не забывайте, кто в чьих руках.
Толстяк подал знак одному из бандитов, тот прошел за перегородку и вывел оттуда Сергуньку. Обретая долгожданную свободу, мальчик совсем не радовался: добрый и отзывчивый, он чужие страдания воспринимал как собственные. Не в силах что-либо сказать, очевидно, горло перехватило, Сергунька тянул к Мирославу руки, как бы желая взять его с собой, но мальчика грубо повлекли к выходу.
— Не рассказывай нашим обо всем этом, — крикнул ему вдогонку Яновский, — не расстраивай их!
Когда дверь за Сергунькой и его сопровождающими закрылась, джангуйда сел на кан, разгладил свои мышиные усики и вкрадчиво начал:
— А теперь пусть спадет вода и обнажатся камни[83]. Вы, Яновский, по крайней мере трижды заслужили смерть: вы явились на чужую землю, хозяйничаете и обогащаетесь здесь, вы изгнали нас с Аскольда, разлучив с горячо любимыми родственниками, вы вообще ненавидите нас, китайцев…
— Неправда, — спокойно отвечал Мирослав, — все неправда. Я люблю Китай и уважаю его великий народ. Нет плохих народов, есть плохие люди. Я пришел сюда не обогащаться, а сделать богаче эту землю. Она, кстати, не ваша, а русская. Вы же приходите сюда только грабить — и землю, и тех, кто на ней трудится. Этим вы занимались и на острове Аскольд, поэтому вас и прогнали… Я допускал, что вы попытаетесь мне отомстить, но мог ли я предвидеть, что ваш безрассудный гнев обрушится на семью капитана Хука?..
Ван Ювэй, раздосадованный тем, что ему напомнили о его ошибке, высокомерно ответил: