В августе сошли на берег недалеко от того места, где Сунгари впадает в Амур, ибо он продолжал свой бег на северо-восток, а Яновскому с его помощниками нужно было на юг, в Уссурийский край. До него уже близко, по сравнению с тем, что пройдено, но и на этом коротком плече путешественников встретили тяжелые испытания.
Стояло самое жаркое время года, путь лежал по пустынной и болотистой низменности. Шли полуголодные, оборванные, с расчесанными от укусов насекомых лицами. Постоянно держали в готовности оружие: здесь, в Маньчжурии, хунхузы орудовали почти безнаказанно.
Когда подошли к берегам озера Ханка, табун был почти полностью поражен гангренозным мокрецом, глубоко разъедающим венчики копыт. Не в состоянии двигаться дальше, остановились в ближайшем русском селении, где с помощью местных жителей спасали тех из лошадей, кого еще можно было спасти. Лишь поздней осенью добрались до дома, на хутор Усть-Сидеми.
Обо всем этом Мирослав записал в своем дневнике очень лаконично: «Шли десять месяцев, прошли шесть тысяч верст. Потеряли почти половину табуна. Зато жив и здоров новый наш жеребец Визапур-Вороно-Крыло, наша гордость и надежда».
Забегая вперед (на много лет), скажем, что упомянутый жеребец стал основателем новой породы. Внуки и внучки Атамана, сыновья и дочери Визапура-Вороно-Крыло стали рослыми, выносливыми и красивыми лошадьми, которые годились и под седло, и в упряжь, могли служить в артиллерии и в кавалерии…
Мирослав Яновский сдержал слово, данное губернатору Эрдману и самому себе.
Фермер не только продавал лошадей, но и отдавал безвозмездно своим последователям и друзьям. Так, он подарил несколько голов соседям — капитану Хуку и корейцам из деревни Адими. Красавицу-четырехлетку пожертвовал Обществу изучения Амурского края; вырученные от ее продажи деньги — сто семьдесят пять рублей пошли на строительство музея во Владивостоке.
Глава XI
ПОГОНЯ
(окончание)
Птица и гад. — По примеру Юлия Цезаря. — Малыши в лесу. — Чжан Сюань знает, что делает. — Сомнительный племянник — Отцы и дети. — Ван, не имеющий будущего.
Пернатый хищник из ястребиного племени Сарыч[92]метался в поисках поживы — мышей. Сам он чувства голода не испытывал, но в его гнезде на старом дубе сидели три птенца, которые, казалось, состояли из одних раскрытых голодных клювов. Сарыч, сверху серый, снизу рябой, с небольшим, но крепким кривоватым клювом, то подолгу сидел, нахохлившись, на деревьях, то носился в подлеске, мгновенно и непредсказуемо меняя траекторию полета. Вот он взмыл, вертикально поднявшись в небо, и вдруг, прервав восхождение, ринулся в сторону и вниз. Но нет, никого там в зарослях бузульника не было: просто ветерок, дремавший в кронах деревьев, слетел на землю поиграть с травой…