— Тогда надо взять часы у командира, — предложил Журба.
— Он уехал куда-то по делам дня на три, — ответил Шкет и вдруг широко заулыбался во весь свой щербатый рот. — Слухайте, хлопцы, а на кой ляд нам вообще часы? Нам же нужны не минуты и часы, а секунды…
— Ну так что, у тебя есть секундомер?
— Нет, но зато у меня пульс — ровно шестьдесят ударов в минуту! Когда не волнуюсь, конечно…
— Или не трусишь?
— Ладно, ты у нас храбрец! Вспомни, как…
— Хватит вам! Давайте для начала проверим, за сколько секунд сгорает аршин бикфордова шнура.
Отмерили ровно аршин шнура, подожгли и молча смотрели на него, шипящего и плюющегося бледным огнем. Журба при этом держал руку на пульсе Шкета. Вскоре огонек погас. Иван сообщил:
— Семьдесят пять секунд!
— И что дальше?
— Надо разметать линию железной дороги тоже в секундах…
— А как это сделать?
— Пошли на место операции. Там и продолжим … урок по математике.
Пришли. Журба задумчиво посмотрел на стальную колею, на телеграфные столбы, тянущиеся вдоль нее от Анненского леса до Хвалынского перевала, что-то посчитал про себя, потом сказал, улыбаясь:
— Вот, хлопцы, вам задачка. От одного телеграфного столба до другого расстояние двадцать пять сажен (знаю с детства, отец был путевым обходчиком), значит, двадцать столбов — одна верста. Товарный поезд идет обычно со скоростью пятнадцать верст в час. Вопрос: когда надо зажечь бикфордов шнур? Берите карандаши, решайте.
Первым решил Андриан Барышников, он, как в классе, поднял руку.
— Если аршин шнура горит семьдесят пять секунд, значит, его надо зажечь, когда поезду останется пройти сто пятьдесят сажен или шесть столбов!
— Нельзя, слишком близко, — комментирует Шкет. С ним соглашается Дьяченко:
— Да. Придется на виду у врага поджигать, а это опасно.
— Хорошо. Удлиним шнур, пусть будет полтора аршина. Тогда поезду идти до заряда двести двадцать пять сажен или девять столбов.
— Это годится!
— Что ж, вечером проверим, — подытожил учитель. — По данным разведки, эшелон беляков пройдет здесь в шесть пополудни.
Проверили. Задачи — и арифметическая, и боевая — были решены «на ять»!
Иван настолько вошел в свою новую роль в отряде, что, когда Борисов приказал ему идти с группой партизан на очередное боевое задание — предстоял налет на вражеский склад с обмундированием и боеприпасами — с сожалением сказал:
— Жаль, урок сорвется. Хотел диктант провести…
Андрей Борисович тонкогубо улыбнулся.
— Ты уже забыл, как сам просил посылать тебя время от времени на боевые операции? Вот и ступай. А насчет урока не беспокойся: он состоится. Я нашел тебе замену, будете вести занятия по очереди…