– А мои ленты в соцсетях? – говорит она. – Последние две недели просто нашествие хейтеров. Люди, которых я даже не знаю, какие-то горожане. Всем есть дело до того, что моя тетя вернулась с Луны, все хотят что-то по этому поводу сказать.
– И что они говорят, Оушен? – спрашивает Марина.
– В лучшем случае – что тебя надо отправить в тюрьму. Потом начинается ерунда про шпионку и террористку… Я блокирую их сразу, как только появляются, но подумываю, не закрыть ли мне профили.
– Прости, – говорит Марина.
«Они вешают чучела Дункана Маккензи на Харбор-бридж в Сиднее и сжигают их», – сказал Скайлер. Она чувствует себя маленькой и ужасно одинокой женщиной на враждебной планете. В лесах и горах, в эфире и сети – повсюду глаза.
* * *
Оушен просыпается. Ее разум чист, все чувства напряжены, она настороже, но не может понять, что ее разбудило. Потом вспоминает, как по стене спальни прошелся луч света.
– Время?
Домашняя сеть отвечает: «Два тридцать восемь». Оушен слышит хруст гравия под колесами и завывание двигателя. Она бросается к окну, пригибаясь, и успевает заметить габаритные огни, исчезающие за углом, среди деревьев.
– Что это было? – шепотом спрашивает она.
«Не смог рассмотреть номерной знак, – отвечает дом. – Машина оборудована инфракрасным устройством для ослепления камер».
Скрип двери в спальню матери, полоска света под ее собственной дверью. Оушен натягивает самую большую толстовку и выскальзывает в коридор.
– Ты слышала?
– Ступай в комнату, Оушен.
Она идет за мамой через темный дом к входной двери.
– Ступай к себе, Оушен.
Они ждут за входной дверью, как за баррикадой, собирают всю отвагу.
Кесси включает наружное освещение и открывает дверь. Запах краски чувствуется через весь двор.
– Не выходи, Оушен.
Но девочка идет за ней.
– Оставайся там, Оушен!
Оушен идет за мамой навстречу тому, что оставили непрошеные гости: на стене сарая нарисован белый полумесяц, рассеченный косой линией. Краска такая свежая, что еще капает.
На крыльце появляется Марина, опираясь на костыли.
Рассеченный полумесяц.
Долой Луну.
– Ну хоть собак возьми с собой, – просит Кесси.
– Со мной все будет хорошо, – заверяет Марина.
– Не понимаю, почему ты не можешь довольствоваться двумя кругами по двору, – бормочет Кесси.
– За его пределами есть целая планета, по которой я могу ходить, – парирует Марина. – Ты даже не представляешь себе, как это освобождает. Я хочу пройтись по тропе.
– Возьми собак.
Древний Ханаан хмурит морщинистый лоб, перекатывается и встает; новый пес, Тенджо, который еще не подружился с Ханааном, подбегает, чтобы поглядеть, в чем дело. Прогулка! Все рады.