До того как второй бот кинется в атаку – остались секунды.
Росарио бросает Дакоте ракету.
– По моей команде воткни ему в морду.
– Что ты…
Война в свободном падении – территория вопросов без ответов. Росарио бросается головой на бота. Зажигает ракету, разворачивается в прыжке, разминувшись с лезвиями, когда бот обнаруживает ее сквозь яркий свет и жар, и больно врезается в панель теплообменника.
– Давай!
Дакота Каур Маккензи атакует с огнем и яростью. Она быстра, почти так же быстра, как бот; уклоняется, парирует его удары ракетой и всегда возвращается, чтобы ткнуть оружием в круглые блестящие глаза машины.
В ярком ослепляющем свете Росарио отцепляет свой фал и пропускает его через один из коленных суставов бота. Машина отпрыгивает, и Росарио, потеряв равновесие, летит кувырком, но успевает одной рукой намертво вцепиться в посадочную опору. «Орел» летит по высокой дуге над котлованами и защитными насыпями Тве, почти в высшей точке своего баллистического полета.
Вот так Росарио Сальгадо О’Хэнлон де Циолковски побеждает.
– Дакота, лови меня!
Она бросается к гази. Свободный полет. Без фала. Если она ошиблась, если Дакота неправильно выберет момент, если бот слишком быстро оправится от дезориентации – сама вылетит на частичную орбиту. И можно будет не переживать, как долго продержится система жизнеобеспечения в испорченном КВ-скафе. Она врежется в восточное Море Спокойствия на скорости два целых семьдесят пять сотых километра в секунду – и дело с концом. От нее останется кратер. Может, его даже назовут в ее честь.
И тут Дакота Каур Маккензи засовывает руку за пояс Росарио. Она все поняла: тыкает в переключатель катушки фала и швыряет гаснущую вспышку в бота, когда лебедка спасает их от рубящего взмаха.
– Ксения! – кричит Росарио. – Вращай корабль!
– Мы не на развороте, – начинает капитан.
– Делайте, что говорят! – перебивает Дакота. – На триста шестьдесят!
Пауза. Бот карабкается к ним, высоко подняв клинки, словно какое-то многорукое божество ножей. Росарио подтягивается к шлюзу, защелке, карабину на другом конце фала.
– Держитесь крепче, – говорит Ксения. И мир начинает вращаться. От ускорения пальцы Росарио разжимаются, но Дакота ее ловит. Она успевает! Луна, звезды, Солнце – все вращается. Не смотри. Не смотри, а то стошнит в шлем. Надо посмотреть. Одного взгляда через плечо достаточно: бот отцепился и отлетел на всю длину троса благодаря центростремительному ускорению. Еще секунда – и он начнет подтягиваться обратно. «Орел» кувыркается в лунном небе, и синие огни в соплах его двигателей ориентации то загораются, то гаснут, как на карнавале. Росарио по телу Дакоты взбирается к краю шлюза. Отстегивает карабин. Тот вырывается из ее пальцев. Бот улетает прочь, следуя по собственной беспомощной баллистической траектории. А в твою честь, тварь, никто кратер не назовет.