Чувство коллективизма. Заговорщики.
«В семье строителей». Травма на футболе.
Искупление вины. «Фатальный исход». «Эти лабухи».
В четверг Аничкин очередной раз проспал зарядку и встал в 7:20. Остальные встают вообще к 8 часам. После завтрака тем же составом идём на малую трубу. Размечаем в котловане две ступени, разбрасываем гравий, выравнивая их. Я высказываю сомнение в горизонтальности ступеней, чем вызываю насмешку у Лёни. Тем не менее, я предлагаю проверить «горизонты» нивелиром.
После обеда опять «поцапались» с Лёней из-за моего «глаза-ватерпаса»: уровень ступеней я проверял на глаз по меткам на колышках.
— Чего смотреть-то, чего уточнять? — возмущался Лёня. — Главное — основные массы гравия перекинуть, а после посмотрим прибором.
Когда они с Голубом сели курить в 16:45, оставалось выровнять ещё одну ступень. Я собрался доделать эту работу, но оказалось, что они уже собрались домой, и Лёня рассердился.
— Я думаю, что я сделал сегодня всё, что мог, — сказал он. — Весь день пахали все 8 часов!.. И ещё! Есть чувство коллективизма — раз мы решили идти домой, ты должен делать, как все.
Я собрался уходить, но он остановил.
— А ягоды для моей мамы ты, значит, не будешь собирать? — спросил он срывающимся голосом.
— Вообще-то, я не большой любитель, — сказал я. — Даже и своей-то не могу собрать.
— Ну, знаешь! — сказал он, с трудом сдерживаясь. — Тогда не обещай, если не можешь сделать, — сказал он и пошёл к реке.
Голуб ушёл с нивелиром в лагерь, а я поплёлся за Лёней. К 7 часам вечера я набрал брусники половину трехлитровой банки, а он — полную.
После ужина перебросились с ним двумя фразами.
— Где твоя банка? — спросил он.
— На улице.
— Где именно?
— Рядом с картошкой.
Вечером все читают, Аничкин рисует макет пригласительного билета на вечеринку в Кудыкте, я дочитываю «Славные ребята» Люси Фор. Во второй половине балка-«десятки» режутся в карты так, что он сотрясается весь. Отбой в 1:30.
Продолжаем работать втроём на малой трубе, причём, почти молча. В первой половине дня выровняли все ступени котлована с точностью до сантиметра. Собрали опалубку «штанов». Неожиданно Степанов позвал нас на вахтовку для поездки в баню.
Я заметил, что пояс «штанов» получился Уже и, заглянув в чертеж, убедился, что он должен быть шире опалубки фундамента. На моё замечание Лёня прижал палец к губам.
— Тсс! Только тихо, без шума! — прошипел он, и мы превратились в заговорщиков.
Всё же договорились, что переделаем «пояс» завтра, — и дело с концом. Адонин «одной ногой» уже был в отпуске и в баню не собирался. Аничкин тоже отказался ехать.