Он садится, качает головой:
— А зачем обо всем этом говорить? Ведь ничего не произошло.
— Думаю, что надо.
Но лейтенант Иржик явно другого мнения.
— Что было, то прошло. И сейчас это может выглядеть так, будто я хочу набить себе цену.
— А как же с молодыми пограничниками? Вы же сами говорите о силе примера.
— Вам следовало бы написать о том, как вернулась ко мне жена… через несколько лет. Только это была бы очень банальная повесть. Повесть о человеке, который пять лет жил на границе — далеко от деревни, еще дальше от почты и автобуса и страшно далеко от районного города. Малоинтересная повесть. Но и об этом тоже не стоит рассказывать… об этом долге. А вы пришли ко мне ради этого?
— Да.
Он улыбнулся в первый и последний раз.
— Видите ли, я ношу эту повесть уже четыре года, ношу ежедневно, даже сплю с ней. Три главы вы могли бы нащупать у меня в левой ноге, четвертая засела в боку. А написал их мой самый близкий приятель и друг. Вам бы с ним поговорить.
— Но, товарищ лейтенант…
— Ну ладно, ничего не поделаешь. Хотя, право же, ничего особенного в этом не было. Совсем обычный пограничный случай…
На границу я пришел давненько, в сорок пятом году. Сразу же после войны, в мае, на радостях женился. Считал, что уже имею право на семейное счастье и спокойную жизнь.
Но человек иногда не знает себя как следует. В один прекрасный день у меня за спиной оказался вещмешок, а в руках — винтовка. День был жаркий, и мы, два новоиспеченных вояки, стрелок Главатый и стрелок Иржик, тащились в пограничный пункт на пост национальной безопасности — НБ. На пути нас приветствовали дорожные рабочие и грузчики. О Ярде Главатом речь впереди, когда я расскажу, как он в меня стрелял. А сейчас надо упомянуть о встрече с нашим первым начальником.
Будто сейчас, вижу его — как он смотрит на нас, свежее подкрепление, на наши запыленные коричневые униформы корпуса «Африка» и щегольские в то время высокие парусиновые ботинки. Фамилия начальника была Заградка, и его невозможно было представить без ярко-зеленой пелерины старых пограничных жандармов, кем он и был до Мюнхена.
Заградка захохотал, потом обратился ко мне:
— Стрелять умеешь?
— Умею, — кивнул я.
— Оставь все своему приятелю и пошли со мной.
Мы вернулись уже под вечер, притащив убитую косулю.
— У тебя еще нет квартиры? — презрительно сказал Заградка Ярде Главатому. — Чем же ты занимался тут, приятель? Брайбанова! — закричал он, стуча винтовкой в потолок. — Брайбанова! Кто тут живет лучше всех?
— Вы, господин вахмистр, — донесся женский голос.
— Это я знаю, а кто, кроме меня?