* * *
Он бежал уже четвёртые сутки. Может даже и больше – в воспоминаниях об этом походе появились провалы. Возможно, он даже научился спать на бегу, по крайней мере, ему казалось, что один или два раза он как бы просыпался, обнаруживая себя в новом месте. Пробегая мимо неизвестных ручьёв, ему удавалось сделать пару-тройку глотков воды. К сожалению, эти ручейки не могли задержать его преследователя, который тоже стал уставать. Не смотря на своё отвратительное состояние, охотник не разрывал контакта с врагом. Более того, связь между противниками упрочилась. Раньше её приходилось поддерживать, тратить усилия на концентрацию внимания. Теперь же без всяких стараний можно было определить не только местоположение, направление бега и даже настроение врага, но и его самочувствие. И по всему выходило, что преследователь измождён до крайности. Впрочем, то же самое можно было сказать и о состоянии самого охотника.
В минуты редкого прояснения сознания охотник решил проверить бдительность своего преследователя, медленно сместив направление бега чуть левее. Ответной реакции не последовало. Приободрённый таким маленьким, но всё же успехом, он стал изредка проделывать такие смещения. Через пару часов он уже был уверен: куда бы его не гнали, на нужном месте он не окажется.
Спустя сутки, или около того – охотник уже давно потерял ясность сознания и чувство времени – враг стал понемногу отставать. На то чтобы отметить про себя этот факт и порадоваться замутнённому сознанию не хватило сил. Может, это и помогло усыпить бдительность преследователя. Когда охотник почувствовал (а он бежал с закрытыми глазами и увидеть ничего не мог) впереди себя что-то необычное и смутно знакомое, его эмоции никак не выдали себя. Приоткрыв слипшиеся распухшие веки, он увидел то, что уже никогда не ожидал увидеть. Это была ловушка. Кое-как сделанная, небрежно установленная, практически не замаскированная, но ловушка. Стараясь не обращать на неё внимания, чтобы не встревожить своего преследователя, охотник запретил себе о чём-либо думать. Это получилось с лёгкостью.
Из очередного ступора охотника вывел толчок в лоб. Перед ним стоял подросток с отдалённо знакомыми чертами лица. Его глаза пристально осмотрели измождённую фигуру, расширились от удивления, и в зрачках зажёгся огонёк радости. Он начал жестикулировать, что-то спрашивать, потом, немного помолчав, начал указывать куда-то в бок, увлекая охотника за собой. В этот самый момент, невероятно окрепшая связь с врагом, чуть не скрутила охотника в узел болью, которую испытал его противник. Сомнений не было – он попался в ловушку. Испытанная преследователем боль отрезвила. Глаза охотника посмотрели более осмысленно на коллегу. То, что перед ним молодой, неопытный, неумелый, но охотник не вызывало никаких сомнений. Да и кто ещё может бродить по лесу?