Возникло ощущение, что вот сейчас самое время бежать. Противник попался явно не по зубам. Но бежать, когда вокруг ещё столько ловушек и приманок казалось просто трусостью. Словно угадав его мысли, враг в очередной раз показал, кто здесь является настоящим хозяином. Прямо на глазах оппонента очередная ловушка просто взяла и захлопнулась. Мгновением позже пропала ближайшая к ней приманка.
Пока охотник в нерешительном ступоре пытался разобраться в ситуации, эта самая ситуация стремительно начала усугубляться. В считанные минуты исчезли все приманки. Одновременно они пропали, или друг за другом, уследить не удалось, так как этот процесс сопровождался пронзительным щёлканьем срабатывающих ловушек. Тот факт, что все они сработали впустую не вызвал никакого удивления. Всего лишь через пару минут у охотника оставалась только одна ловушка, та, что находилась непосредственно под ним. И единственная, но и самая действенная приманка – он сам.
Теперь это уже не охота, это дуэль. Решившись, наконец, на самый отчаянный поступок в своей жизни, охотник поднялся во весь рост. Никогда прежде он не выступал в роли живца, хотя и знал, что у других охотников такой способ не был редкостью. Контакт с врагом он ощущал слабо, но достаточно для того, чтобы уловить нотки торжества в его настроении. Прямо перед охотником в каких-то десяти метрах медленно поднялась тень. Не смотря на то, что ночью охотник видел прекрасно, разглядеть врага он не смог. Словно противник не сам вышел из-за нагромождения поваленных стволов, а отправил свой силуэт насмехаться над неудачником. Но даже этот силуэт впечатлял. Враг был воистину громаден. На две головы выше самого большого из всех, кого встречал охотник за сотню с лишним одиночных и групповых походов. С учётом продемонстрированных уже чудес ловкости и скорости, о каких бы то ни было шансах, думать не приходилось.
Как долго они смотрели друг на друга, сколько ударов сердца глухим звоном отозвалось в раскалывавшейся от напряжения голове? Возможно, всего лишь минута, показавшаяся вечностью. Начало броска уловить было практически невозможно. Уже понимая, что не успевает, охотник прыгнул под стремительно нёсшийся на него силуэт. По крайней мере, в реакции ещё можно было потягаться. Доли мгновения хватило противнику, чтобы преодолеть десяток метров, отделявший его от цели. Но этой доли хватило не только ему.
Нестерпимая, резкая боль обожгла спину охотника, когда над ним проносилась еле различимая в полёте тень. Не сумев сдержать в себе рвущийся из лёгких воздух, охотник с воплем влетел в узкую щель между двумя сучковатыми стволами, ободрав при этом живот и ноги. Но даже сквозь весь создаваемый им самим шум, он услышал хруст и глухой удар, сопровождавший захлопывание его последней ловушки. Душераздирающий вой и нестерпимая волна ненависти, исходящие от его врага, ударили так, что сознание помутилось и отключилось.