– И Джордж вам ничего не объяснил, как-то с вами не поделился?
Она покачала головой.
– Скажите, мисс Лессинг, а вы когда-нибудь сомневались в том, что госпожа Бартон совершила самоубийство?
На лице ее отразилось удивление.
– Нет.
– Джордж Бартон не говорил вам, что его жену убили и он в этом убежден?
Рут уставилась на него.
– Джордж был в этом убежден?
– Вижу, для вас это новость. Да, мисс Лессинг, Джордж получил анонимные письма, в которых утверждалось: его жена не покончила с собой, она была убита.
– Вот почему он так странно вел себя все лето! Я не могла понять, что с ним происходит.
– Об анонимных письмах вы ничего не слышали?
– Нет. Их было много?
– Мне он показал два.
– А я об этом ничего не знала!
В ее голосе прозвучала горькая обида. Полковник минуту смотрел на нее, потом спросил:
– Ну, что скажете, мисс Лессинг? Как считаете: мог Джордж совершить самоубийство?
Она покачала головой:
– Нет, не мог.
– Но вы же сказали, что он был возбужден, расстроен?
– Да, но это длилось достаточно долго. Теперь ясно, почему. Понятно и почему он был так взволнован из-за вечеринки. Видимо, вбил себе в голову, что, если повторить условия того вечера, он получит какие-то дополнительные сведения – бедняга Джордж, из-за всего этого он был в полном смятении.
– А что скажете о Розмари Бартон, мисс Лессинг? Все еще считаете, что ее смерть была самоубийством?
Она нахмурилась.
– Никак иначе я эту смерть не воспринимала. Мне казалось, что это естественно.
– Депрессия после гриппа?
– Не только. Ведь она была несчастлива. Это было видно.
– И можно было догадаться о причине?
– Ну… да. Я по крайней мере это видела. Конечно, я могу ошибаться. Но у таких, как госпожа Бартон, все наружу – они и не думают скрывать свои чувства. К счастью, господин Бартон ничего не знал… Да, она была очень несчастлива. И я знаю, что кроме гриппа у нее в тот вечер сильно болела голова.
– Откуда вы об этом знаете?
– Я слышала, как она сказала об этом леди Александре – в гардеробной, где мы снимали верхнюю одежду. Розмари сказала: «Жаль, что у меня нет с собой ничего от головной боли». По счастью, у леди Александры такие пилюли были, она их Розмари и дала.
Рука полковника с бокалом в руке застыла в воздухе.
– И та взяла?
– Да.
Не донеся бокала до губ, Рейс опустил его и посмотрел на собеседницу. Вид у нее был безмятежный, она не придала никакой важности тому, что только что сказала. Но это было важно. Ведь со своего места за столом Сандре было труднее других незаметно положить что-то в бокал Розмари. Теперь стало ясно, что у нее была другая возможность дать Розмари яд. Например, в медицинской пилюле. Обычная пилюля растворяется за несколько минут, но, возможно, эта была какая-то особая, со слоем желатина или какого-то другого вещества. Либо Розмари проглотила ее не сразу, а чуть позже.