— Я ненавижу его и ту долбанную жизнь! Оставь меня…
Договорить девушка не смогла. Горький сильнее сжал шею, после чего из её рта доносились лишь хрипы. Она принялась колотить хантера руками и ногами. Горький сжал ещё сильнее и почувствовал, как на шее пульсируют вены:
— У тебя пятнадцать секунд, после этого ты умрёшь.
Горький усдышал, что кто-то вбегает по лестнице. Ксения больше не сопротивлялась, её руки обвисли, а глаза выкатились из орбит, но она всё ещё была в игре.
— Выходи!
В комнату вбежал Тощий и нажал на курок. Застрекотало УЗИ. Горький почувствовал, как очередь проходит по его телу: икроножная мышца, бедро, три пули в спину остановил бронежилет, плечо.
Хантер облокотился на кровать и сполз на пол, но руку не разжал. Сомкнутый на шее капкан продолжал сжиматься. Когда лицо Ксении посинело, а в глазах полопались капилляры, она наконец-то закатила зрачки и обмякла. Горький покинул игру вместе со вторым залпом УЗИ.
Уже в двадцатый раз Сухов отправился в обзорную экскурсию по собственной квартире. Стартовал из кухни и мимо зеркала в коридоре прошёл в первую комнату. На задвинутом в угол диване лежали перевёрнутые стулья, на письменном столе — пакеты с вещами и горшки с умершими растениями. Всё вокруг покрылось пылью, кроме беговой дорожки. Беговая дорожка стояла в центре и казалась предметом из будущего на фоне пылящегося антиквариата. Сухов прошёл комнату по периметру, скользнул в коридор и попал в зал. Посмотрев на покрывшееся каплями дождя окно, сел за рабочий стол. На экране ноутбука отображался почтовый клиент с открытым сообщением от майора Баталова.
Баталов руководил одной из военизированных групп корпорации, в составе которой числился Сухов. Обычно Баталов знакомил подчинённых с задачами в командном центре. Люди собирались в зале, оборудованном проекционными мониторами, и на трёхмерной модели изучали выделенные им зоны патрулирования. Но в последнее время майор всё чаще пользовался зашифрованным почтовым каналом.
Насколько помнил Сухов, он получил задание по электронной почте уже третий раз подряд. Он непременно обратил бы на это внимание, если бы не умер на Таре второй раз. Теперь его мозг работал по-другому.
Врач поставил Сухову диагноз — возрастное приобретённое слабоумие, а его лечащими рекомендациями были: приём витаминов и отказ от игры. Диагноз приобретённое слабоумие стал не менее популярен, чем ГРИП или ОРВИ. То, чем раньше болели люди в возрасте от шестидесяти, теперь встречалось повсеместно среди двадцатилетних.
Ежегодно корпорация тратила сотни миллионов на юристов, и ещё столько же уходило на взятки. Пойманные за руку они всё же признали, что игра может вызывать некоторые проблемы со здоровьем. Ассоциация помощи игрозависимым и комитет по борьбе с виртуализацией праздновали победу. Ничто в более или менее здравом обществе не могло узаконить игру, которая вела к отупению населения. В здравом — да, но в обществе, живущем в эру непрекращающегося кризиса продавалось всё. Корпорация «доказала», что игра не несёт прямой угрозы здоровью, выстроив свою защиту всего на одном факте — степень влияния зависит от частоты использования. Корпорация поставила игру в один ряд с алкоголем и табаком.