Посмотрела внутрь и одним движением опрокинула содержимое. На стол упали десяток пожелтевших фотографий, пачка перевязанных резинкой писем, толстая тетрадь и кольцо. Павел остановил бег кольца ладонью.
— Вот мои доказательства, — проговорила она, ковыряясь в носу. — Сердце-то как забилось. Ничего, пора разогнать тину в сосудах.
Кончики пальцев на руках и ногах, впервые за много лет получившие порцию венозной крови, стало покалывать. Голова будто отделилась от шеи и поплыла вдоль стола. Екатерина Валерьевна закрыла глаза ладонями.
— С Вами все хорошо? — вертя в пальцах золотое обручальное кольцо, спросил гость.
— Да, сейчас пройдет.
Она открыла глаза и взяла украшение в руки.
— Неужели у меня были такие тонкие пальцы?
«Черепаха» бережно положила кольцо на стол и взяла две фотографии. Отложила их и взяла две другие.
— Вот она. Посмотри, и ты все поймешь.
Павел Максимович взял фотографию.
— Конечно, там он намного моложе, чем ты сейчас, но сходство явное. Это последняя наша совместная фотография, кажется, на юбилее его мамы.
— Красивая пара.
Она посверлила помощника взглядом и с долей надежды спросила:
— Правда?
— Красивая пара, что тут говорить.
— Ну-ка вставай, подойди к зеркалу.
Он в очередной раз поднялся с табуретки и лениво подошел к огромному зеркалу, покрытому грязью и пылью.
— Протри чем-нибудь. Вон, юбку возьми. Она все равно мне уже ни к чему.
Помощник взял юбку, ничем не отличающуюся от половой тряпки, и протер зеркало. Полностью отчистить, конечно, не получилось, но черты лица в нем стали различимы.
— Теперь посмотри на фотографию и на себя.
Павел Максимович сделал так, как она велела.
— Похожи?
— Сходство есть.
— Знаешь, я уже не помню, когда последний раз смотрелась в зеркало. Ужас, что стало с лицом. Засечка на засечке.
— Это все, что осталось от брака?
Она показала позолоченную зажигалку, которой подкуривала сигареты.
— А это, как я понимаю, дневник?
— Да, но я давно в него ничего не записывала. Как сын умер, так и бросила.
— Сочувствую. Я вот регулярно сердце проверяю. Пью шиповник, бананы ем.
— Да пройденное это. Скоро уже самой помирать. Если хочешь, можем почитать дневник. Одна бы я ни за что не взяла его в руки. Страшно даже вспоминать пережитое, но с тобой, может, справлюсь.
— Мне торопиться некуда.
— Пойду, сварю еще кофе. Там кажется, осталось в банке немного.
— Давайте помогу?
— Никому не доверяю варить кофе. Мне рецепт передала мать, а ей — ее мать.
Бабка по частям встала, и так же по частям, нога за ногой, рука за рукой, поплелась на кухню. Павел Максимович остался сидеть за столом, с интересом разглядывая миг между прошлым и будущим, запечатленный на плотной бумаге.